Обычная магия-5 - Андрей Волковский

— Тс-с-с-с!

Левый глаз обожгло короткой вспышкой боли, но отвлекаться было некогда: мужчина вырывался с нечеловеческой силой, не щадя ни себя, ни противника.

— Стой! — крикнул Славик, и Руслан ощутил, как воздух загустел от предчувствия опасности.

— Брось! — тут же рявкнула Катя.

Руслан повернул голову на голоса и обмер. Славик, видимо, пытался задержать девушку, но она успела вскочить на карусель. Приятель Руслана держал её за руку, и карусель на миг остановилась.

Затихла музыка. Замерли уродливые химеры-лошадки. Перестали мигать лампочки, залив всё вокруг тревожно алым.

А в центре карусели стояла женщина в длинном-длинном белом платье. Улыбалась нарисованным кукольным лицом, глядя Руслану в глаза. Зачарованный мужик скинул с себя замершего видящего и в два прыжка оказался на карусели. Сел на лошадку за спиной вросшего «ребёнка» и блаженно улыбнулся.

Руслан не слышал ни паркового шума, ни голосов людей, ничего. В абсолютной звенящей тишине раздался странно спокойный голос Кати:

— Папа, приезжай. Тут «удильщик».

Тра-та-та. Тра-та-та. Тра-та-та-та.

Карусель тронулась, унося улыбающегося мужика, и стоящую на краю постамента девушку.

— Славик, пусти её! — Руслан уже мчался к карусели, надеясь, что друг способен разжать пальцы, что его не потащит за дьявольской каруселью.

Славик отскочил в сторону. Оступился, упал на дорожку.

— Живой? — спросил Руслан.

— Ага.

— Где Регина?

— Я тут. Что происходит?

Знаки на куртке, наброшенной на плечи девушки, светились ярко и равномерно. Хорошо, значит, она под защитой.

— Бьёрну позвонил?

— Да. Сказал, что едет.

— Так, Кать, что это?

Катя смотрела, как мчатся по кругу лошадки. Жуткая женщина в центре не вращалась. Она улыбалась, глядя одновременно и на Руслана, и на Катю, и на Славика, и, возможно, на всех остальных посетителей парка.

— Это удильщик. Папа сказал, что надо бежать, пока можем.

— Так, а эти люди? А остальные в парке?

— Остальные пока его не видят. Кое-кто впустил удильщика сюда, и теперь эта тварь выбирается в наш мир. На это ей нужно время. Сколько, пап?

Оказывается, у Кати в руках телефон.

— Минут десять, возможно уже меньше. А потом кокон рухнет, и удильщик начнёт пожирать людей. Спецы уже едут. Папа тоже. Идём!

Мелодия ускорилась, карусель задвигалась быстрее. Руслан ощутил, как земля под ногами задрожала.

— Регина, Славик, бегите! — крикнул он. — Живо!

Славик кивнул, вскочил с земли и схватил Регину за руку.

— И мы пойдём, дорогой, — Катя взяла Руслана за плечо.

Земля тряслась всё ощутимее, вибрируя и грозя расколоться.

— Дай телефон, Кать.

— Нет, бежим.

Руслан вскинул руку и выхватил телефон.

— Роман, тварь уже лезет. Что делать?

— Бежать, идиот!

— Что вы бы сделали?

Раз он едет сюда, значит, что-то можно сделать. Если, конечно, Роман не хочет просто забрать дочь.

Земля пошла трещинами. Где-то вдали послышались тревожные крики. Монстр уже выбрался в мир.

— Запечатать его в одного нельзя. Я бы изнутри тварь прожарил, но…

Руслан сунул телефон Кате и прыгнул на карусель.

Покрытые пластмассой замершие фигуры людей на лошадках вблизи выглядели ещё хуже. Руслан старался не вглядываться, но в глаза то и дело бросались искажённые человеческие лица, залитые в цветную пластмассу, непроницаемые морды лошадей, скрюченные пальцы, навсегда застывшее волосы.

Женщина в центре манила его и улыбалась. Её длинное белое платье проросло в карусель, а лицо теперь казалось невыразительным лицом манекена с вырезанной улыбкой.

Руслан сжал нож и кинулся на монстра. Существо не стало уклоняться или атаковать в ответ. Стояло и улыбалось. Лезвие завязло в плотном, будто резиновом теле.

Руслан хотел рвануть нож изо всех сил, но тут рядом появилась Катя.

— Ох и дурак же ты! На, возьми. И не дерись с ним. Дай себя съесть. Не бойся.

Он взял протянутую Катей подвеску на цепочке. Кажется, похожую она дала ему в Кирилловом лесу, когда на них напал белая смерть.

— Не бойся, — повторила девушка.

Руслан отпустил нож и замер.

Жуткая тварь усмехнулась, а затем треснула от лба до самого края подола. Склизко блеснули крючковатые клыки по обе стороны продольной пасти — и влажная жуткая тьма поглотила Руслана.

Левый глаз взорвался болью. И долго-долго в мире не существовало ничего кроме боли. Боль рвала его на части, крушила, жгла, грызла, терзала. Не давала вдохнуть и выдохнуть. Лишила зрения и слуха.

Тьма. Боль. Отчаяние.

Хотелось перестать существовать. Перестать быть. Стать ничем, лишь бы боль отпустила. Хотелось кричать и плакать, но было нечем.

Кто я? Где я? Что происходит? Почему так больно?

Это паранойник. Не знаю, что это, но называется оно так. Паранойник болит, чтобы предупредить меня об опасности. Кто-то хочет убить меня. Кто-то убивает меня прямо сейчас. Возможно, я уже мёртв.

Она сказала: «Дай себя съесть».

Кто она? Почему? Катя.

Он ощутил слабое тепло в левой руке. Катя дала ему защитный амулет. А сам он в монстре, в удильщике.

Надо выбираться.

Он с трудом заставил себя ощутить вторую руку. Потом свёл руки вместе, хотя каждая, кажется, весила по центнеру, не меньше.

Сколько времени прошло? Минуты? Часы? Люди спаслись? Что происходит там, снаружи?

Пальцы правой руки наконец коснулись левой. Активировать амулет. Как?

Наверное, открыть. Наверное, этого хватит. Навер…

В следующий миг колоссальная вспышка вышибла из него способность мыслить и хоть как-то воспринимать себя и мир.

— … Руслан! Руслан!

Он открыл глаза.

— Наконец-то!

В поле зрения появилась встревоженная перепачканная чем-то мерзким Катя.

— Он живой, пап!

— Ну ещё бы.

— В машину его?

— Ага. Только брезент постели. Вы оба омерзительно грязные.

— Постелила. А так говорить любимой дочке — нехорошо!

Кто-то просунул руку Руслану под спину и под колени. Рывок — и его куда-то понесли.

— Не надо… я сам… — выдавил он, еле вспомнив, как надо говорить.

— Ага-ага, я вижу, — фыркнул Роман.

Руслана посадили на заднее сидение смутно знакомой машины, застеленное чем-то плотным и неудобным. Рядом тут же уселась Катя.

— Регина… Славик… — шепнул Руслан.

— Да целы они, — отмахнулась девушка. — Пап, ему в больницу надо. Как-то он не очень выглядит.

— А по-моему как всегда, — Роман сел за руль, и машина тронулась. — Ты-то зачем туда полезла? А если я так от твоего кавалера избавиться пытался, а?

— Ой, пап, я ж тебя знаю! Кавалера ты бы лично обработал, если б захотел.