Кино под небом - Джо Р. Лансдейл

и скрылся из виду. Посетители, слонявшиеся поблизости и что-то еще соображавшие, поспешно ретировались. Некоторые лежали на земле, как побитые шавки. Стареющий хиппи так и не пошевелился.

В палатке прогремел выстрел.

Еще несколько посетителей бросились врассыпную.

Поскольку новых выстрелов не последовало, хиппи быстро откатился вправо, вскочил на ноги и убежал. Казалось, он брал уроки у парня, которого Уиллард приложил бейсбольной битой.

Время тянулось медленнее, чем в кабинете у дантиста. Затем, наконец, появился Мерве Кинсман. Он вышел из палатки, двигаясь, как пьяный, пытающийся казаться трезвым. Из правого глаза у него торчал нож Уилларда. Тот был вогнан до середины лезвия. Мерве Кинсман, который «никому не позволит делать это», жаловался, но не так громко, как раньше. Теперь он был Мерве Кинсман, с которым «лучше не связываться», и он хотел, чтобы каждый из нас знал это. Он сказал что-то о суровой каре, которая свершится, когда он найдет свой пистолет. Затем упал лицом вниз на парковку, и острие ножа вышло у него из затылка.

В следующий момент из палатки появился Уиллард. Рэнди по-прежнему сидел у него на плечах, с попкорновым ведерком на голове. Уилларду пришлось пригнуться, чтобы Рэнди прошел в дверь. В руке у него был револьвер. Выглядел Уиллард очень счастливым. Он улыбался. На зубах у него была кровь (или шоколад). Возможно, он получил удар по зубам или укусил кого-нибудь. Или съел батончик «Алмонд Джой».

– Палатка принадлежит нам, долбоносы! – закричал Уиллард. – Слышали меня? Нам!

Никто не стал возражать. Несколько человек, у которых не хватило ума убежать, переминались с ноги на ногу.

Мерве Кинсман, который «никому не позволит делать это», он же Мерве Кинсман, с которым «лучше не связываться», не стал возвращаться из мертвых, чтобы оспорить это заявление. И я решил, что если кто-то и был способен сделать это, то только этот парень.

Уиллард сделал несколько шагов вперед, размахивая револьвером. Рэнди ударил себя в грудь и издал вялый «тарзанский» крик. Когда они стояли в тени, в стороне от прямого света, падавшего от палатки, сложно было понять, где заканчивается одно тело и начинается другое, тем более что Уилларда покрывали асфальтово-черные татуировки.

– Теперь мы здесь главные, – закричал Рэнди.

Уиллард еще немного поразмахивал револьвером, повернулся, нырнул обратно в дверь палатки и закрыл ее. Прижавшись носом к стеклянной двери, выглянул наружу. Теперь видно было лишь ноги Рэнди. Остальная его часть находилась над дверью, за стеной. И я представил себе, как его попкорновая шляпа едва не задевает потолок.

Уиллард удалился, и лишь круглый отпечаток носа остался напоминать о его присутствии.

– Похоже, теперь палатка будет принадлежать им, – сказал Боб, – пока не появится кто-нибудь с большей огневой мощью.

– Есть какие-нибудь мысли? – спросил я.

– У меня нет, но у кого-то определенно есть.

* * *

Чернота над автокинотеатром все плотнее испещрялась синими электрическими прожилками, и довольно скоро синего стало больше, чем черного. Гром, а также змеиное шипение молний болезненно отзывались в ушах даже внутри грузовика.

Боб, осмелев, открыл заднюю дверь и выглянул наружу.

– Глянешь на это? – спросил он.

Я выглянул. Эмблема «Орбиты» и входной козырек притягивали молнии, словно гниль микробы. Электрические разряды плясали по всей эмблеме, отбрасывая синие всполохи, которые смешивались с бело-голубыми огоньками гирлянды. Красные буквы на козырьке походили на яркие, кровавые волдыри, готовые лопнуть.

Мы наблюдали, как электрические разряды тянутся от эмблемы к торговой палатке и касаются ее (словно Бог, передающий искру Адаму). Палатка светилась белыми и голубыми огнями, и те летучие мыши и черепа в витринах казались почти живыми.

– Посмотри на это, – сказал Боб.

Он снова указал на эмблему, или скорее на то, что находилось над ней. Из черноты высунулось нечто, похожее на черно-зеленое щупальце, хотя этот эффект мог быть вызван игрой молний – сочащаяся светом щель в черноте, похожая на хвост торнадо. Из щупальца (я предпочитал так это называть, поскольку это соответствовало моим снам об обитающих над нами богах) стремительно выстреливали молнии, целясь в эмблему «Орбиты», и перепрыгивали с нее на входной козырек. Слово «Резня» с шипением взорвалось облаком стеклянных осколков. Остальная часть надписи, казалось, тоже была готова взорваться, но выстояла.

Еще одно щупальце свесилось вниз, извиваясь в воздухе, и выстрелило молнией. Этот разряд прошел через эмблему и козырек и взорвал слово «Расчленил». Эмблема же стала стремительно вращаться, выбрасывая все новые энергетические импульсы, которые перекидывались на палатку.

Одна из черных летучих мышей в витрине взмахнула крыльями и улетела вглубь палатки. Бумажный череп завертелся, упал на пол, скрывшись из виду. Светильники внутри какое-то время мигали, словно стробоскоп. Затем погасли. Но энергетические всполохи продолжали испускать достаточно света, отчего палатка и внутри и снаружи светилась ярко и вульгарно, словно сцена в дешевом ночном клубе.

Затем я увидел на крыше палатки Уилларда и Рэнди. Уиллард все еще держал на себе Рэнди, у которого на голове по-прежнему было попкорновое ведерко. У Уилларда в руке был револьвер. Они кружились в синем свете, вскидывая вверх руки и, по всей видимости, ругаясь, хотя гром и шипение молний заглушали слова.

– Должно быть, в крыше есть люк, – сказал Боб.

– Да, но какого черта они там делают?

– Поверь мне, они не знают.

Уиллард поднял пистолет и выстрелил в эмблему «Орбиты». И, словно в ответ, более толстый стержень молнии выпрыгнул из нее, как раскаленный, костлявый палец с огромным количеством суставов, и ударил Рэнди в попкорновое ведерко, окрасив их с Уиллардом в цвет разряда и окутав дымом. Уиллард забегал по крыше, словно исполняя какой-то странный танец маленьких утят. Из-за молний его движения казались очень быстрыми. Рэнди же продолжал сидеть у него на плечах, совершенно неподвижно.

Уиллард приблизился к люку, и они вдвоем, светясь, как жертвы ядерной аварии, рухнули в отверстие.

Палатка мерцала синим светом, словно неоновая вывеска. Изначальное освещение так больше и не включилось. Фильмы, вопреки всякой логике, продолжали транслироваться.

Я посмотрел на витрину, которую раньше украшали бумажные летучие мыши и черепа. Она была пуста.

11

Положение дел продолжало ухудшаться.

Молнии по-прежнему выстреливали из черноты (хотя зеленовато-черных щупальцев больше не было видно), попадали в символ «Орбиты», оттуда перекидывались на торговую палатку, орошая ее синим дождем искр.

Слух о произошедшем распространился очень быстро по всему автокинотеатру, и вскоре появились байкеры.

Они принялись кружить на своих байках перед палаткой, что-то выкрикивая. Пару раз с ревом объехали грузовик Боба.

Большинство мотоциклистов имели при себе оружие: дробовики, револьверы всех видов. У некоторых в руках