Амулет мертвеца - Константин Чиганов

В ответе за тех, кого воскресили. Как там у мистера Кинга?

Ты это купила. Теперь пользуйся.

Глава 8. Вопросы смерти

День прошел удивительно удачно, пришлось сделать всего пару дублей, и мелкий дождик под вечер не испортил Дашин настрой. На позитиве. Такси она брать не стала, попросила водителя микроавтобуса остановить у парка, прогулялась, надышалась горно-степно-морским хваленым воздухом, словно про запас. И подошла к дверям кофейникак раз к сроку.

Маленькое, на три столика, заведение, где чуть не половину занимал прилавок с татуированной девчонкой-бариста в модных драных тряпках с надписями иностранного содержания. И книжными полками, забитыми, среди любовно-детективной мукулатуры, неплохой фантастикой. Хорошо придумано, сесть так, чашку кофе и книжку… со стен глядели узнаваемые шаржи на великих писателей. Даше понравилось.

Майя, консультант темных дел, ждала. Никто иной, конечно, не мог ею быть. Роскошная рыжая стерва в синезеленом брючном костюме и золоченых босоножках, как с модного показа. Даша оглядела свой сарафанчик в матросскую бело-синюю полоску, вздернула подбородок и прикрыля за собой дверь.

Брякнули трубки-колокольцы, но Даша подумала, эта особа знала о ее приходе еще когда она читала вывеску. «Бульвар писателей», на черном овале золотымирукописными росчерками.

Особа гляделась в зеркальце в черепаховой оправе, не иначе, старинное. Надо лбом ее, на роскошных рыжих волнах волос, сидели элегантные солнечные очки с овальными стеклами, но она глянула Даше в глаза прямо, не маскируясь. И Даша без удивления и страха встретила взгляд знакомых вишневых очей. Вот как, значит.

Всем хорошая девица убрала зеркальце в золоченую сумочку, явно не китайскую, а ценой так в подержанный хороший мотоцикл. Потянула белую красивую узкую руку с темно-красным маникюром.

— Привет, Дарья. Я и есть Майя. Надеюсь, не против говорить на «ты», как подруги?

«Мягко стелешь», подумала Даша. Как ни странно, покойница ей понравилась. Моет, просто привыкла уже из-за Даньки. Смутное ощущение силы, свободы и угрозы, но смягченной, как отдаленный гром. Сущая тигрица, ей и показывать зубы ни к чему. Интересно, много мужичков-пузанчиков из отдыхающих осмеливаются к такой подкатить? И сколько уходят живыми?

— Сразу поняла? Умница. Ой, да не кровожадная я! — хмыкнула рыжая. — И в зеркале отражаюсь. Серебряный крестик достать? У меня с собой.

— Да знаю я, — сказала Даша совсем свободно, — мы с Данькой уже все пробовали.

— А. И ниже пояса, конечно, тоже?

— Еще бы, — Даша решила не смущаться и тем паче не краснеть, как гимназистка. Век двадцать первый, пер Бако. Пусть проверяет, женщина-вамп.

— Большой латте, кофе по-норманнски, малиновый чизкейк и пару круассанов! — звучно заказала та, а бариста-нефорка тряхнула русой, крашеной в зеленый отлив челкой и улыбнулась ответно, прежде чем заняться заказом. Обаяния не занимать, да. Жизненный опыт… или послежизненный? И Дашины вкусы ведь угадала точно.

— И давно… ты так? — Даша решали наплевать на условности и говорить то, что ее интересовало.

— Довольно давно, — Майя улыбнулась, не хищно, почти матерински. Хотя да. Даша для нее пигалица, дитя. — Прости, точных лет уж не упомню сама. Сбилась еще при Кромвеле, как говорится. Лет триста точно. И твой… мм, юноша имеет шанс существовать долго. Жизнью это не назвать, конечно.

— Но тебя устраивает?

— А я не выбирала. Выбрали за меня. Как ты за него. Прости, но…

— Это правда, — сказала Даша, ощутив все же укол в сердце, — да, я мерзавка, дура и сука. Эгоистичная. И нет, я не жалею.

— Ты героиня для легенды, деточка моя. Страшно было?

— Когда положила этот…

— Мы его зовем амулет, анк или второе сердце.

— …амулет на крышку гроба. И думала, не сработало. Вот тогда стало страшно.

— Но сработало. Ты не представляешь, как вам повезло. Говорят, влюбленный что пьяный — ангел подушку подкладывает. Совершенный амулет редкость несказанная. Сама понимаешь, владельцы ими не делятся.

— И несовершенные есть?

— Есть. Испорченные, может, ложные. Или сделаны кривыми лапками, щупальцами либо чем там еще. Вместо твоего лунного Аполлона ты могла получить такого… такое. Лучше не представлять, мирный сон дороже.

— Ты их видела?

— Девочка, я их убивала…

Она тряхнула огненной гривой.

— Гнусное дело. Хорошо, шрамов не остается. Видок бы у меня был.

Бариста принесла заказ, даже сделала что-то вроде книксена. Положительно, Майя ее кумир.

Даша взяла большую, глазурованную, уютную какую-то чашку с латте. Отломила вилочкой чизкейк — нежный и свежий.

— Мне тут дряни не подадут, — сказала Майя, — хозяин кое-чем обязан.

«И кое в чем обязаны такие люди разные, что нет проблем…» — строчка из старинной песенки сама пришла Даше на ум.

— Так ты была как… охотницей?

— Ага. Инквизиторшей. Шутка. Но похожа на правду, порядок среди наших еще важнее чем у вас, мотыльков. А поскольку я спокон чту порядок и закон…

— Законы себе тоже вы сами придумали?

— Очень давно. И поумнее человеческих

— Омерта?

— Кровавая. Да. Наш маскарад.

— А мы с Данькой ее нарушаем?

— Пока нет. Пока ничего страшного… на наш взгляд вы не сделали.

— И много вас?

— Мало. И нас все меньше, мы ведь тоже не бессмертны. Новые правильные как твой Даниил не появлялись давно. А неправильные повымерли. С нашей помощью.

— Как так не бессмертны?

— Рано или поздно амулет перестает действовать. И — все. Впрочем, без мучений. Раз и…

— Я видела, как.

— Но ты не переживай так. Самый малый срок у совершенного амулета на мой памяти пятьсот лет с гаком. Но обычно больше, иные вторую тысячу разменяли. На твою жизнь парня хватит.

— Спасибо, — поблагодарила Даша. Но на душе и впрямь стало легче. Хотя бы Даньке она подарила долгую… послежизнь.

— Сильно любишь? — Майя глянула ей в глаза страшными, прекрасными багровыми очами. Как в душу. Погасила взор, опустив длинные густые ресницы, — прости, глупый вопрос. Завистливой старой потаскухи.

— Сильно. Больше своей души.

— Может, и правда больше. Ох, ягнята, что с вами делать… чума на оба ваши дома, да с почечуем в придачу.

Даша не обиделась. Еще одно…

— Майя, честно скажи…

— Да?

— На тебе много…

— Трупов? Да чего уж там. Нет, не так много за такой срок. Десятка три или четыре. И они все были плохие.

— А. Ясно.

— Давно воздерживаюсь. Есть, знаешь, способы гасить и этот лунный амок. Твоему парню надо научиться. Возьмем его в нашу упырью школу. Не возражаешь? О вашей безопасности я позабочусь. Долго у тебя еще командировка?

— Три дня.

Что дальше, она пока не хотела думать. Здесь, в Анапе, время для них двоих застыло. И остановилось солнце, и луна стояла, ага.

— Попробую