Требуха – китайский дракон - Михаил Северный

пешеходов и вообще вели себя по-детсадовски мило. Полицейский рулил молча и не отрываясь от дороги на разговоры. Зато молодой крутился как на иголках, что той наркоман и на меня постоянно оглядывался — хотелось фигу показать, но я обрушился в огромное черное озеро под названием Депресняк. Впереди только унижения и боль. Попасть в участок в качестве допрашиваемого, да еще и когда с самого начала к тебе относятся к животному и понимают, что за тебя никто не заступится просто финиш. В лучшем случае я послужу боксерской грушей для скучающих патрульных, а могут и пальцы в дверной проем вставлять и мордой в бочку с водой совать и голым сидеть в камере или бегать в дворике сезона. Фантазия у этих богатая.

— Лёха, кофе будешь?

Мы проезжали мимо местного базарчика и главный уже подруливал на стоянку.

— И тебе взять? — засмеялся Леха.

— С молоком и без сахара.

Дверца открылась, молодой взял деньги из бардачка и скрылся среди людей, народу с утра было много. Полицейский пошел в центральный проход, кофе делают насколько я помню в передвижных тележках, еще нужно найти где она стоит. Время есть. Я полез в карман и вытянул мобилу — коп не смотрел на меня, а заглядывался на проходящих мимо девчонок. Вот и ладушки.

Я положил телефон на пол, предварительно вытянув сим-карту, прицелился и с размахом ударил ногой.

— Эй! Ты что делаешь!

Он приподнялся и постарался заглянуть вниз, но не видел, что я там давлю, как таракана и приговариваю: «Никто не узнает. Никто не узнает». Старший уже открыл дверь и обогнул машину, уверенный в том, что я уничтожаю важную улику, а они меня даже не обыскали.

Телефон не поддавался, да — старая сборка, это холодильники, а не мобилы — его кирпичом нужно бить, а не пяткой — только крышка слетела.

Коп заглянул мне в ноги, понял и схватил за шиворот, хотел оттащить, но не получилось. Я уже был готов, правая нога толчковая, в полусогнутой позиции, обеими руками упор и вылетаю головой копу в живот.

Он охает и падает на спину, а я уже на свободе. Перепрыгиваю через него и бегу расталкивая зевак в сторону аллеи.

Глава 12

Беги!

Вот это я выкинул! Бля, Серега, нужно иногда думать, перед тем как делать! Ударить полицейского, сбежать посреди оживленного базара, где любой может знать тебя так или иначе! Дурак!

Коп задыхался скрючившись у машины, и рукой по асфальту бил, пытаясь меня достать, а я уже бежал. Нужно валить через правый проход, обычно там народу меньше и можно скрыться в лабиринте прилавков, а потом буду думать, но думать мне не дали.

Усатый дядька торгующий энергосберегающими лампочками на раскладном столике вытянул лапы, явно желая остановить. Схватил за рукав и потянул, но я дернулся в противоположную сторону и он полетел животом на стол. Тот ножки разложил, как десятиклассница, и лампочки посыпались в стороны, частично барыга их сам и раздавил с криками «Держи вора!»

— Прости, мужик!

Чуть было не бросился ему помогать, дурак. Пробежал пару шагов и остановился, неудобно же. Люди смотрят. Продавцы со скукой в глазах, покупатели осуждая. Я уже хотел вернуться и хотя бы помочь встать банкроту, но услышал интересное.

«Вот он!»

Из центрального ряда бежала, толкаясь, стая людская. Впереди молодой парень в полицейской форме. Рядом с ним спотыкается лысый, с ростками волос на висках дед, похожий на папу Карло и тычет в меня рукой. Случайные прохожие расступаются и показывают руками, пакетами, зонтиками в мою сторону. Мы встречаемся взглядами с Молодым, скрещиваем их как шпаги и ярость у него в глазах способна прожечь дыры в озоновой дыре. Мне крышка. Если поймает, конечно.

Ещё какой-то хер хватает меня сзади, пытается вывернуть руки, сделать какой-то хитрый захват и получает удар затылком в нос, ногой я промахнулся, но и этого достаточно. Хер воет, отпускает меня и хватается за окровавленный шнобель.

«Ах ты алкаш» — кричит дурная баба в цветастом платье и падает на колени перед окровавленным хером — «Убили!». Завывает, как сирена противовоздушной тревоги, как самолет пролетающий над пятым этажом, а я уже бегу дальше и вой только придает сил. Вой, адреналин и паника. Идеальная, бля, связка!

Кажется, что молодой полицейский топает совсем рядом и я даже вижу пятно от кофе, который он разлил на светло-синюю рубашку, но это все иллюзия. Это страх на огромных ходулях, который топочет сзади пытаясь тебя догнать и схватить цепкими костяными лапами.

«Держи его!» «Мужики помогите задержать!» «Стой, гнида!»

Охренеть!

Отталкиваю рыжую бабу, (руками случайно провел прямо по круглым, теплым сиськам). Она противно кудахчет, сильно бьет сумкой (там что, кирпичи?) и падает на прилавок, расшвыривая упаковки с лифчиками.

«Что делаешь, гнида!»

Я извиняюсь, но рыжая наверняка меня не слышит и я прорываюсь сквозь строй мелких пацанов. Самый наглый решает подставить ножку и орёт, когда я пробегаю прямо по ней. Показываю кулак ещё одному парню и тот благоразумно отходит в сторону.

Люди разлетаются в стороны, я бегу вправо, там продуктовые ряды и шире проходы. Сзади неумолимый топот. Оглядываюсь — человек пятьдесят бежит, как волна сметая всё на пути. Переворачиваются товары, разлетаются в стороны, как куклы случайные свидетели, а те, кто хочет присоединяются, увеличивая мощь человеческой волны. А возглавляет толпу молодой хищник, который мечтает поймать дедушку.

Охренеть!

Впереди уже маячит переход на продуктовый и из будки охранника выскакивает собственно её обитатель. Молодой, совсем пацан, он нервно дергает дубинку и не может вытянуть из креплений на поясе. Такой смешной, как усатый в «Маски шоу». Справился. Вырывает дубинку чуть ли не вместе с поясом и размахивая идет на меня, знакомая «морда».

— Василий Батькович, ты чего! — кричу я. — Забыл как отжиматься? В сторону!

— Что? Вы? Как? А кто?

Он бормочет в полной непонятке, а я уже забегаю в отдающий холодом молочный ряд.

— Задержи их! Сзади!

Василий перехватывает дубинку поудобнее и хлопает ей по бедру, расставив ноги пошире. Задание получил, теперь ему легче. Теперь понятно, что делать. Васька всегда таким был — пока пальцем не покажешь, будет думать.

Я скатываюсь по ступенькам вниз, поскальзываюсь на холодном цементе и на жопе пролетаю несколько ступенек. Копчик тупо хочет выйти через затылок, ударяя колом снизу.

— Ой, бедный, — бабы-молочницы обступают меня, — не забился?

Там за павильоном слышны удары и матерщина. Васька работает от души.

— Васька-то? За тебя там чё ли