Люболь. Книги 1-4 - Вера Авалиани

Ознакомительный фрагментни разу не хотел и вообще не любил. Что ж удивительного в том, что я радуюсь, что ее нет на свете без моей помощи. И еще тому, что теперь сын выживет.

– Не стоит врать себе – ее смерть – это моя жизнь. И такого облегчения я не испытывал никогда. Но так думать грешно. Но если бы Бог был, разве бы он наказывал меня не понятно за что?!

Ангел Клода аж зажмурился и уши зажал ладонями, чтобы не слышать такого богохульства. Он обреченно вздыхает, и на маленьком приборчике набирает в меню «минус» и отправляет видео сообщение в «фильм поступков, определяющих судьбу на небе» – своего рода резюме для устройства на том свете.

Потом он делает перед лицом некую конфигурацию из пальцев, словно выставляет между ухом и глазом антенну. Между пальцами блеснула перепонка, словно бы пленка от мыльного пузыря. Это у Ангелов средство связи. На пленке появляется Ангел Софьи. Он выглядит усталым и потрепанным. Разнимать драки, как и наблюдать не самые лучшие мотивы и поступки подопечной – это всегда стресс – не ангельское это дело. Но особенно трудно переносить, так как получено самое высокое соизволение сделать счастливой именно эту женщину. А она сходу приписывает Богу плохой выбор нового партнера.

На самом-то деле, если б она решилась на роман с назойливым хамоватым соседом, ее внутренний голос (он же – глас Ангела Хранителя) стал бы ее отговаривать. Но что поделаешь, многие люди разучились верить хоть во что и хоть в кого. Такие, как бы, верят в Бога, но, получается, не верят Богу?! Просто потому, что их «не обслужили» в тот самый момент, когда они думают, что должно произойти что-то переломное.

И соня не понимает, что нужно организовать не только поиск подходящего мужчины, но и заставить его прибыть поближе к взмолившейся.

Ведь почему любовь по Интернету не становится любовью в реальной жизни в большинстве случаев? Потому что запахи, флюиды тела играют в зарождении любви не первую, а не последнюю роль. А для того, чтобы узнать по запаху «своего» партнера соприкоснуться телами, а не только взглядами.

Так что теперь Ангелам нужно было совместно выбрать стратегию: как подходящих один другому людей свести в одном место, причем, таком, где возможна полнота контакта.

– В принципе, в его страну – Австралию – Софье было бы интересно поехать. Но ведь они нигде не работает. Туризм? Но Клод не экскурсовод. Зачем и почему она отправится именно в Австралию. Может, его отправим к ней?

Ангел Клода призадумался:

– Может, его отправить по каскадерским делам туда. Но надо, чтобы они общались хотя бы час-два, не меньше, и чтобы было время поговорить им. И повод.

– Но Софья – то в кино – никто.

Ангел Софьи недовольно согласился с таким утверждением. – Может, вывести женщину на кастинг? Бывает же, что фигуры снимают частями. Например, актриса, играющая героиню, красива лицом, но в сексуальной сцене надо показать ее грудь или попу. А с этим проблема.

У Софии в этом смысле все в порядке. А у нее еще и красивые бедра, и отсутствие страха наготы.

Ангел Клода засмеялся: – Я думал, что все это увижу только когда они поженятся. Не будем терять времени, а то мой… Ой! – Ангел Клода исчезает, нервно свернув связь.

Дело в том, что его подопечный Клод, выпив шампанское, садится за руль и куда-то едет. Наперерез ему выдвигается машина с сеном и сельхозинвентарем. За рулем старик.

Ангел Клода вместе с Ангелом водителя кидается и крутит руль грузовика в сторону. Тот съезжает с в кювет. Никто за спиной стрика не появляется. Ангел вытирает пот и начинает внушать Клоду мысль вернуться домой.

Клод внял-таки его увещеваниям: – Так хочется поехать к сынишке. Но он еще не поправился, меня туда не пустят. И чтобы он не остался один на свете, я в таком состоянии должен вернуться домой. А завтра в больнице я и сам покажусь кардиологу – пусть он посмотрит, есть ли у меня вообще сердце. Раз я не чувствую жалости к той, что пусть и очень по своему, но все же любила меня…

Ангел Клода вытер холодный пот со лба. И улыбнулся таким здравым мыслям. Почему бы теперь и не пошутить, вызвав снова по натянутому между пальцами на руке прибору интуифону нужного коллегу:

– Так, пожалуй, на его сердце мог бы посмотреть уже сегодня патологоанатом. Надо действительно быть Ангелом, чтобы терпеть выходки людей. А ведь мы подсказываем им правильные пути и мысли, но они все норовят взбрыкнуть или упереться. Ты только посмотри, сколько гнили на энергетической оболочке Клода. Неужели и мы такими были в бытность людьми?

Ангел Софьи даже оскорбился:

– Мы точно были лучше, раз нас сделали Ангелами. Но не гордыня ли это? Так что мы предложим Престолу в качестве стратегии сближения наших подопечных?

Ангел Клода раздумывал не больше секунды:

– Его позовут на съемки в Москву, где Она живет. А тебе придется законтачить с Ангелом какого-нибудь российского режиссера. Тому придется внушить мысль его подопечному: надо бы снять трюк с австралийским каскадером. А Софии придется подать идею прийти на кастинг бюстов и поп, где Клод и увидит ее голой.

Ангел Софии не мог не возмутиться:

– Ты на кого работаешь, интересно? Даже для людей не все решает тело. А уж этих двоих сексуальностью не удивишь, они запуганы коитусами и теми, кто ради них только и живет! Мы введем ему нужную дозу для начала реакции любви в мозгу и – без пошлостей. Он увидит ее глаза…

Ангел Клода самодовольно усмехнулся: – Ну, основной инстинкт никто не отменял. Пусть он увидит не только ее глаза – вернее дело сладится!

Тем временем Клод сидит в кабинете следователя. Казенная обстановка ничем не выделяется, полицейские участки словно «под кальку» срисовывают для всего мира. Разве что захламленные столы качеством получше (или похуже).

На приставном столике в этом кабинете бумагами прикрыт недоеденный бутерброд. Клод чуть не поставил на него локоть, пытаясь своим высоченным корпусом принять удобную позу на допросе. Следователь Ульрих фон Гутен, назначенный комиссаром Бувье, к которому вызвали Клода, похож на хорошо зажаренного крупного поросенка, упакованного в достаточно легкую парусиновую форму с погонами.

Сквозь редеющую светлую щетинку на его голове проглядывал коричневый загар. На лице скука, ничем не напоминающая то пытливое выражение, которое бывает у «киношных» следователей. Клод усмехнулся своей манере всегда сравнивать людей с каким-то из видов животных. И не раз убеждался, что внешность подсказывает характер таким образом. Немало блатного народу урыл этот белесый хряк, – резюмировал

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---