Шелест - Алексей Сергеевич Герасимов

— Нет, нет… — прохрипел Виктор, продолжая судорожные попытки оживить фуру.

Бесполезно: стартер молчал, словно аккумулятор окончательно сдох. Панель приборов погасла юю. Жужжание, напротив, стало бешеным. Казалось, миллиард крыльев секут воздух, а тысячи голодных ртов готовы впиться в любую подходящую плоть.

Руки Виктора тряслись как после похмелья. Он уже не думал о том, чтобы бежать — слишком поздно. Облако насекомых метнулось к фуре и отдельные крупные особи размером чуть ли не с кулак ударились о металл прицепа резкими стуками. В памяти Виктора вспыхнули сцены его собственных кошмаров. Когда-то в детстве он видел, как рой пчёл атаковал собаку. Но сейчас это выглядело во сто раз страшнее.

— Заводись же! — он снова и снова проворачивал ключ. Снаружи насекомые уже штурмовали кабину: слышался визг, будто хоровое скрежетание. Крылья бились о ветровое стекло.

Из-под капота послышался звук ломающегося пластика. Старая трещинка в углу лобового начала на глазах расширятся, разбегаясь во все стороны. Виктор стонал, в ужасе оцепенения глядя, как трещит его единственный слой защиты. Маленькие тонкие линии расползались, словно пауки. Масса снаружи давила.

— Не-е-т! — заорал он, инстинктивно закрывая руками лицо.

Стекло стремительно разлетелось тысячью осколков, осыпавшись внутрь кабины, рассекая кожу ладоней. Кровь фейерверком алых брызг окропила руль. Виктор вскрикнул, почувствовав, как мелкие осколки впились в лоб и щёки. Тёмная плотная волна многоногих, уродливых, с длинными тельцами и хищными жвалами насекомых ворвалась внутрь, вибрируя на уровне ультразвука.

Мужчина захлебнулся в крике. Рука никак не могла нащупать ручку дверей. Тысячи мелких конечностей рвали одежду, пробираясь к вожделенной плоти. Виктор почувствовал дикую боль, когда одновременно множество «лезвий» вонзились в тело.

— Нет! — выдавил он, захлёбываясь слюной, пытаясь отмахиваться. Но рой оказался чересчур плотным, липким и жгучим. Руки скользили, а насекомые будто выделяли едкое вещество, от которого кожа горела огнём. Кислый смрад заполонил ноздри, возникло ощущение, что тряпичная обивка кресел начинает дымиться.

Челюсти гигантских насекомых хрустели, вгрызаясь в кожу. Он ощутил, как по лицу хлынули потоки крови, орошая рубашку. Насекомые проникали в рот, в уши, в ноздри, разрывая плоть изнутри. Боль была такая, что мозг готов был отрубиться. Мужчина метался в агонии, пытаясь выхватить из кармана нож, но получал лишь новые волны укусов. Казалось, будто его кровь пьют глоток за глотком.

В воспалённом сознании вдруг всплыли видения: смерть от болезни единственной дочери; сцена, где сгорел дом родителей, а он сам брёл по пепелищу; оглашая окрестности криками. Возможно, это были предсмертные галлюцинации, вызванные укусами, или же отражение ужаса, рождённого этим местом.

Глаза застлали слёзы, кровь, а потом их пенная смесь. Насекомые пробирались под воротник, поднимались по волосам. Чувствуя, как теряет контроль над конечностями, Виктор захрипел в последний раз, но хрип утонул в чужом жужжании. Запах крови и плоти заполнил салон.

— Мамочка… — едва прошептал он, когда сознание гасло, выдавливаемое ломящей, тупой волной боли. За мгновение до провала он увидел, как одна из тварей, крупная, с радужными жвалами, впилась ему в глаз, дробя глазное яблоко, всасываясь в содержимое.

Взрыв боли погасил все органы чувств, и сознание жертвы унеслось в чёрный водоворот небытия.

Не прошло и десяти минут, а кабина фуры уже опустела. Рой насекомых стремительно схлынул, растворяясь в ночи. Жужжание растворилось в хриплом завывании начавшегося ветра. Фура чуть покачивалась на рессорах.

Начавшийся ливень, ветром меняя угол наклона капель, с силой оросил лобовое стекло — вернее, зияющий проём, что от него остался. Кровавые потёки заливали приборную панель. Никто бы не поверил, что ещё десять минут назад там сидел живой человек. Лишь пропитанный кровью обрывок синей футболки болтался на спинке кресла. Да вывернутый кусок кожи (невозможно понять, с какой части тела) медленно сползал по педали сцепления.

Осветительная лампа под потолком внезапно вспыхнула: будто неведомая сила замкнула соответствующие провода. Слепящий белый луч подсветил внутренности кабины и тот окровавленный хаос, что царил изнутри. Из придорожной травы в направлении фуры потёк плотный ручей крупных муравьёв. Достигнув колёса, поток насекомых устремился вверх к проёму кабины. На запах крови из леса высунулся силуэт какого-то существа — возможно, волка или лисицы, но быстро исчез, не решившись приблизиться.

Движок молчал, но лампы фар продолжали освещать пустую дорогу, сверкая в тонких линиях падающего дождя. Капли стучали по крыше, и в этом дробном шуме чувствовалась глубочайшая безысходность. Словно завершающий мазок, из рации раздалось шипение и тихий шёпот голоса: «…спасите…» — или, может, это просто была очередная помеха. Дождь продолжил смывать улики, превращая алые ручейки в мутные, стекая через щели в дверях. От Виктора Сидоренко остались лишь разорванные во тьме крики, растворённые в беспощадном рое сгинувших насекомых.

* * *

«День X. Я, Иван Викторович Стрелков, оператор заправки «Радуга» на трассе А-360. Записываю в эту тетрадь сведения о происходящем в округе. Буду фиксировать в ней всё, что произошло со мной в последние дни и что будет происходить…»

Карандаш царапал клеточный лист с лёгким скрипом. Иван сидел в старой диспетчерской с раннего утра. Выспаться полноценно снова не получилось, очередные кошмары преследовали всю прошедшую ночь. Окна были покрыты мелкими разводами от ночного дождя, за которыми поблёскивала сумрачная заря.

«План на ближайшие дни. 1. Дождаться Анну с продуктами. 2. Сходить на разведку к болоту, чтобы найти следы «Зоны 3». Разжиться транспортом на случай вынужденной эвакуации…»

Положив карандаш, Иван тяжело вздохнул: журнал помогал упорядочить мысли. Но стоило ли упоминать в записях о машине бандитов? Наверное, нет. События последних дней всё глубже затягивали его в чёрную воронку безысходности. Внутренний голос подталкивал к тому, чтобы пойти дальше, в самое логово здешних тайн. В то же время здравый смысл требовал: «Найти транспорт киллеров», ведь пешие пути отхода связаны с риском.

Он догадывался, где примерно может стоять их машина. Но из-за последних событий не было времени заняться поисками. Анна должна была появиться к обеду, так что времени на розыск было полно. Он решительно встал из-за стола, проверил патроны, сунул за пояс нож. Бросил в рюкзак кое-какие инструменты и пару тряпок. «Надеюсь, ключи эти гаврики оставили в тачке», — подумал он, поправляя ветровку. Затем повесил привычное объявление: «Отошёл ненадолго, гудите!» на дверь и вышел во двор.

Мглистое утро окутало заправку тоскливым полусветом. Иван углубился в лесной массив, в сторону, откуда появились свеже-упокоенные молодчики. Держа в пределах видимости дорожное полотно, он медленно, зигзагами, пробирался через