Ужасы войны - Тим Каррэн

Это был молодой парень, восемнадцать, может, девятнадцать лет. Кожа белая, как мел. Горло разорвано.

- Это сделал не нож, - сказал я, стоя в тесноте земляной камеры.

- Нет, - ответил Стурчек. - Его что-то задело.

- Здесь, внизу?

Он ухмыльнулся. В свете фонаря его глаза блестели желтым, а зубы, узкие и длинные, как у канализационной крысы, обнажились в хищном оскале.

- Здесь, внизу, - сказал он рычащим голосом, - есть вещи, которых никто никогда не видел... и не дожил, чтобы рассказать.

Я не сомневался.

Я слышал истории.

Знал взводного "крысы" из девятой пехотной. Он рассказывал о парне из их отряда, который сошел с ума. Тот спустился в туннель под городом Тэй Нинь... и когда вылез обратно, его лицо застыло в беззвучном крике. Ему было двадцать три. Когда его вытаскивали, кто-то заметил, что у него в волосах появились седые полосы. Он дрожал. Потел. Кричал, что надо взорвать туннель к чертовой матери.

Они взорвали его.

Но перед этим парень рассказал, что он видел там, внизу.

В глубине тоннеля была свалка боеприпасов. Трое мертвых гуков. Сморщенные, как мумии, кожа шелушащаяся, коричневая, будто пролежали там двести лет.

Когда он ткнул одного из них стволом... тело просто рассыпалось в пыль.

А потом...

Потом он почувствовал запах.

Сладкий. Приторный. Как мед, но такой густой и удушающий, что от него хотелось блевать.

И тогда он услышал, как что-то ползет.

Он посветил фонариком.

Он увидел.

А потом его разум взорвался, как зараженная рана.

Что он увидел?

Что-то большое и черное, покрытое жесткой, как щетина у свиньи, шерстью. Он выстрелил в него... и оно издало звук, похожий на жалобное мяуканье котенка, которому наступили на лапу.

- Что это было, черт возьми? - спросил я.

Но "крыса" не знал. А его друг, чей рассудок не выдержал, не поддавался ни на уговоры, ни на угрозы - он больше никогда не спустился в туннель.

Страшные истории, да? Но когда я посмотрел на того военнопленного, лежащего внизу, мне стало не до шуток. И это привело меня к тому, о чем я хочу вам рассказать.

Пехота обнаружила неисследованную систему туннелей возле Дук Тхань, и наша задача, как у отряда "туннельных крыс", конечно же, заключалась в том, чтобы ее проверить. Я помню, что тогда был на взводе. Это случилось примерно через неделю после находки того военнопленного. К тому моменту мне было страшно спускаться в темноту с Крысиным Королем. В нем было что-то... неправильное.

Я все время думал об убитом американце и ловил себя на жутких догадках. Например, что кровь на его горле все еще оставалась мокрой. И что, возможно, Стурчек знал больше, чем говорил. Но он ведь не стал бы убивать своего... правда? Именно это я пытался повторять себе снова и снова.

В итоге мы спустились. Только Крысиный Король и я.

Мы не знали, во что ввязываемся, поэтому были вооружены до зубов. Стурчек взял с собой .45-й калибр. У меня был карабин M2A1 на случай, если придется сражаться всерьез.

Он первым нырнул вниз, проверив вход. Обычный туннель. Лаз укреплен деревянной рамой, но больше никаких подпорок. Гуки рыли свои убежища в латерите - красной глине, богатой алюминием и железом. Пока она влажная, ее легко копать, но когда высыхает, становится твердой, как бетон.

Внизу было сыро и душно, с потолка капало. Стурчек полз вперед на животе, осторожно проверяя путь минным щупом - длинным алюминиевым стержнем с деревянной рукоятью. Им мы нащупывали провода и мины-ловушки, которые могли нас разорвать в клочья.

Как вторая "крыса", я следовал примерно в шести футах за ним. В туннеле мы никогда не сбивались в кучу - одна удачно брошенная граната могла убить нас обоих. Моя задача заключалась в том, чтобы искать рыхлую землю или пустоты - признаки ловушек или тайных проходов. Гуки обожали прятать в таких местах что-нибудь смертоносное: спрятанную взрывчатку или "домкрат в ящике" - скрытую нишу, из которой в любой момент мог выскочить враг с АК или ножом.

Мы ползли медленно, проходя фут за футом. Через сотню футов нас ждала развилка.

Я всегда ненавидел такие моменты. А Крысиный Король - наоборот. Это означало, что придется разделиться.

Туннель был горячим, я это чувствовал. Гуки были где-то рядом, и инстинкты твердили мне это безошибочно. Я ощущал их запах - смесь рыбы, специй, пота и сырости. Они были здесь, совсем близко.

Стурчек свернул направо. Я пошел налево.

Я полз осторожно, прощупывая путь перед собой. Гуки всегда двигались прижавшись к стене - так было безопаснее. Я следовал их примеру. С потолка капала влага, сыпались комья земли. Вокруг слышался писк крыс и другие звуки... что-то шуршало в темноте, скользило совсем рядом. Казалось, туннель оживал вокруг меня.

Осмотревшись, я заметил, что пол впереди уходил вниз под опасным наклоном. Ловушка. Стоило неосторожно поскользнуться - и ты летел в яму, утыканную кольями. Смертельный спуск.

Я развернулся и пополз обратно. Дойду до развилки, подожду Стурчека, а дальше пойдем вместе.

Но я был уже почти у цели, когда услышал нечто, от чего по моей коже поползли мурашки. В тот миг мне показалось, что кровь застыла в венах, а внутренности сжались в ледяной ком.

Я уже говорил: внизу слух становится ненормально острым. И вот этот звук... Он пронесся по туннелям, как медный глас трубы, пронзительный и болезненный, срываясь в дикое, нечеловеческое рычание, прежде чем угаснуть до едва уловимого эха. Я замер. Пот ручьями стекал по лицу, дыхание сбилось.

Но тишина снова окутала меня.

Крысиный Король? Встретил ли он свою пару в темноте? Или его настигло нечто, чего не видел ни один человек... и не дожил, чтобы рассказать?

Я попятился, стараясь двигаться бесшумно, но в узком туннеле каждый шорох казался громом. Стурчек бы не хотел, чтобы я шел за ним... но что, если этот крик принадлежал ему?

Я двинулся вперед, ползя не меньше пятнадцати минут. И вдруг меня накрыл другой ужас - запах.

Это была вонь, не просто смерти, а того, что питается смертью: влажные перья, чешуйчатая кожа, разлагающаяся падаль. Так, наверное, пахнет гнездо стервятников. Смрад усиливался с каждым футом. Желудок скрутило судорогой.

Что-то было впереди.

Я не могу описать это чувство, но туннель, который был просто дырой в земле, вдруг превратился в погребальную гробницу.

Я ощущал, как по коже скользят насекомые, как черви извиваются под ладонями. Крысы сновали