Искусство ловли стрел - Стивен Дэдмен

– Если я спрошу, зачем вы хотите это узнать, мне придется пожалеть об этом?

– Только если мы ответим.

Мандальоне красноречиво пожал плечами, выказав единственную замеченную Такумо черту семейного сходства, и достал из дипломата бумажную папку, набитую ксерокопиями.

– Вам повезло. Местные газеты полторы недели пестрели заголовками о «Санрайзе» – с тех самых пор, как его менеджер вышиб себе мозги.

Маг переглянулся с Такумо и тихо присвистнул.

– Вы уверены, что он сам застрелился? – спросил Такумо.

– Нет сомнений. Он находился в запертой изнутри ванной. Следов борьбы не обнаружили, и рана выглядела так, как будто он стрелял сам. Единственное окошко в восемь дюймов шириной закрыто решеткой, открываемой снаружи, но о каком проникновении через окно на двенадцатом этаже может идти речь? – Он снова пожал плечами. – С другой стороны, самоубийца не оставил предсмертной записки, вернее, ее не нашли, и выстрел был произведен из незарегистрированного «Нямбу» времен Первой мировой войны, хотя у него был другой пистолет, «детоникс» калибра девять миллиметров, который он постоянно носил с собой. – Он повернулся к Такумо. – Это вам что-нибудь говорит?

Такумо мрачно улыбнулся.

– Я не специалист по самоубийствам. Он был японцем?

– Родился в Сан-Франциско. Имя – Тони Хигути. – Маг вздрогнул, услышав «Тони», но промолчал. – Хорошее имя для менеджера казино, – продолжил Мандальоне, – звучит совсем по-итальянски, любимое имя мафии. Но на самом деле его дед с бабкой родом из Осаки.

– Значит, «Нямбу» мог принадлежать его деду, – сказал Такумо. – Возможно, он хранил его как раз для такого случая: почетное оружие для почетной смерти. Самоубийцы стремятся к чистоте, обычно даже чересчур, причем все, не только японцы. Они снимают очки, прежде чем спрыгивать с высоты, раздеваются, прежде чем зарезаться, причем только чистым ножом или бритвой. – Он заметил, что Маг слегка позеленел. – Понимаете, самоубийство – это прежде всего способ самовыражения.

– Знаете, я предпочитаю текстовые редакторы, – сухо ответил Мандальоне.

– Без сомнения, в них ошибки исправляются куда проще, – согласился Такумо. – Казино принадлежало ему, Хигути?

– Официально – нет.

– А неофициально?

– Официально Хигути работал в казино менеджером. Он сменил множество занятий, но преимущественно был игроком. Сам я его не встречал, однако наслышан от друзей:

Хигути мог в любую игру кого угодно ободрать как липку. И еще он неплохо разбирался в людях... точнее сказать, в мужчинах. Я слышал, что он на хорошеньких блондинок целое состояние спустил. Но свое дело он знал. Тони опознавал воров и жуликов, как только они переступали порог. Он сам отбирал сотрудников и никогда не забывал лиц и имен. Неплохо разбирался в оружии со времен службы в морской пехоте, несколько раз был арестован за незаконную торговлю, но отделывался минимальными взысканиями.

Владельцем казино, по крайней мере на бумаге, является некий Сета Накатани, никогда не имевший дело с полицией. Обычно таких, как он, называют «человек с кристально чистой репутацией». Его компания занимается организацией туристических поездок из Японии...

– С офисом в Лос-Анджелесе? – перебил Такумо.

– Да.

– Я его знаю. Точнее, я никогда не был с ним знаком, хотя работал на него гидом.

– Почему вы ушли?

– Получил предложение получше. Роль в фильме. – И очень вовремя, мысленно признал он. Еще одно идиотское требование отвезти группу в лучший стриптиз-бар или к торговцу оружием, и он доходчиво объяснил бы Накатани, куда надо посылать туристические группы вместе с их автобусами.