Шёпот Ночи - Кирилл Орешкин

— Здравствуйте! — поздоровалась женщина с продавщицей.

— Здравствуйте,— улыбнулась та в ответ, потом она увидела девочку,— а что это за ангелок пришёл с мамой за покупками?

Юля улыбнулась и опустила голову.

— Засмущалась,— продавщица взяла маленькую шоколадку с прилавка и протянула девочке,— держи!

Юля подняла взгляд, увидела шоколадку и взяла её, захихикав.

— Что сказать надо? — спросила Таня дочку.

— Паиба,— тихо ответила девочка.

— Можно мне ещё полкило вон тех шоколадных конфет,— женщина указала на витрину с конфетами «Сказки Перро»,— и грамм триста «рачков»,— Таня отпустила дочку, приготовившись принимать пакеты с конфетами.

Юля поняла, что освободилась, и подошла к холодильному шкафу со стеклянной дверцей, где стояли бутылки разнообразных лимонадов. Она уже знала про сладкую водичку, Вика и папа угощали её, пока мама не видит. А рядом стоял холодильник с пивом, Юля помнила, как папа ей сказал, что там горькая водичка, и ей она не понравится. Сама же она нередко видела, как папа после работы приходил уставший и пил эту горькую водичку, после этого его лицо краснело, но сам он становился менее грустным. Она хотела спросить у папы, почему он пьёт горькую водичку и становится веселее, но пока не решалась на это.

— А вы слышали, что в двух кварталах отсюда кого-то убили? — спросила Таня у продавщицы, она отвлеклась и совсем забыла про дочь.

— Да, но там были какие-то алкоголики, такое часто происходит. Напились — и за ножи.

Юля посмотрела на улицу: на другой стороне дороги из-под забора вылез пёстрый беспородный щенок, он сел и начал чесаться.

— Сабася! — воскликнула девочка и выбежала из магазина.

В этот момент вниз по Чкалова ехал кроссовер «Ниссан Кашкай». Молодой предприниматель, сидевший за рулём, обдумывал план на следующий месяц. На соседнем переднем сиденье лежало его пальто, в котором находился смартфон. Он ехал, невнимательно следя за дорогой. Он ждал звонка от своего знакомого, которому платил за ведение бухгалтерии. Тут зазвонил телефон.

Пока автомобилист отвлёкся на звонок, навстречу ему из магазина «Скидкино» шёл пожилой усатый мужчина в шляпе с плетёной сумкой в руках. Юля поднялась по ступенькам в тамбуре и выбежала на улицу. Щенок обратил на неё внимание и потянул мордочку. Девочка, вскрикнув, побежала к нему и выбежала на проезжую часть. Старик сначала увидел ушастого щенка, затем девочку в фиолетовой куртке и потом быстро приближающийся «Ниссан Кашкай».

Предприниматель оторвал взгляд от дороги и начал копаться в пальто, ища карман, в котором звонил телефон. Его автомобиль проехал перекрёсток с улицей Красной.

Девочка бежала к щенку, а автомобиль неумолимо приближался к ней. Наконец водитель снова посмотрел на дорогу, и едва смог увидеть фиолетовое пятнышко. Он резко ударил по тормозам, отчего автомобиль заскользил по асфальту и начал разворачиваться по дуге. Это бы не спасло ребёнка, если бы не проворность ловкого не по годам деда. Он отбросил сумку, отчего две банки пива выскочили из неё и покатились по тротуару, закатившись в ливневый желоб. Поток ветра сорвал с него шляпу. Между «Кашкаем» и девочкой оставалось десять метров, семь, пять… Старик в прыжке сбил девочку, подхватил её и выкинул на противоположный тротуар, сам при этом ударился тазом и бёдрами об остатки бордюра. Юля приземлилась на спину у ступеней «Журавлика» и заплакала. «Кашкай» сделал два с половиной оборота вокруг собственной оси и оказался на полосе встречного движения, свистя скользящей резиной, которая оставила чёрный след на асфальте. Щенок убежал обратно за забор.

Татьяна услышала плач ребёнка и, забыв об оплате, выбежала на улицу. Продавщица устремилась за ней. Женщина едва не споткнулась о собственного ребёнка, но вовремя его заметила и взяла на руки. Ей открылась картина, мысли которой прибавят страха в ближайшую ночь: дымящийся след от стёртой по асфальту резины, чей запах чувствовался даже отсюда, «Кашкай», остановившийся в пятнадцати метрах от неё, и бледное лицо молодого водителя с огромными карими, почти чёрными глазами. Старик, со стоном переворачивающийся на тротуаре и потом севший на бордюр, осматривая повреждения, и испуганный плачущий на её руках ребёнок.

— Господи, господи, боже мой…— зашептала она, прижимая и целуя девочку.

Водитель подошёл к ним.

— Ребёнок цел?

Старик оценивающе посмотрел на него, потом на ребёнка и его мать, он понял, что вряд ли она сейчас ответит, ответил за неё.

— Цел. Напуган просто.

— А вы? Может, отвезти вас куда-нибудь?

— Я? — старик понял, что ударился пахом и бёдрами.— А я теперь, скорее всего, не умру от оргазма в постели с двадцатилетней любовницей. Ой…— он попытался встать, водитель помог ему,— машина как?

— Да хрен с ней. Даже царапин нет, если что…— он вынул из кармана джинсов визитницу и дал одну визитную карточку старику.— Держите.

Дед тоже вынул бумажник и достал одну свою карточку. Мужчины обменялись визитками.

— Точно ничего не надо? — ещё раз спросил предприниматель.

— Точно-точно, езжайте,— ответил дед.

Таня села на корточки, прижала к себе всхлипывающую девочку и заплакала.

— Во дела… Зачем вы его отпустили? — спросила продавщица у мужчины,— надо было ментов вызывать! А то разъездились тут на иномарках!

— Не шумите,— ответил мужчина,— ребёнок находился на дороге в неположенном месте, водитель тут не виноват. Если что, он имел бы полное право привлечь её мать к ответственности. Хотя бы за то, что она недоглядела за ребёнком. Но, мне так кажется, он слишком совестливый парень. Поэтому не судите никого. Все живы, и за это нужно быть благодарным,— он обратил внимание на два пакета с конфетами,— за конфеты с вами расплатились?

— Ой! А я и забыла совсем! Татьяна!

— Да подождите вы! — ответил старик.— Я угощаю! Сколько?..

— Двести рублей.

— Угу,— дед дал две купюры по сто рублей.

— Ваша сумка,— продавщица указала на сумку, которая ещё лежала на другом тротуаре.

Старик быстро сходил за ней, подобрал пиво и шляпу, а затем вернулся.

— Шляпа важнее сумки,— ответил он и бросил головной убор к пиву и остальному содержимому.

Татьяна поднялась, продолжая плакать и держать ребёнка на руках, она подошла к деду.

— Мужчина… Я вам теперь по гроб жизни буду обязана и никогда не отплачу…

— Успокойтесь, все целы.

— А если бы вас не было рядом?! — она снова разрыдалась.

— Господи… Слушайте, если хотите —