Шёпот Ночи - Кирилл Орешкин

была бы не тут, а в морге, её тело готовили бы к похоронам, а он бы обзванивал родственников и друзей, приглашая проводить в последний путь… Мелкая дрожь пробрала его насквозь. Он снова посмотрел на своих живых и здоровых детей, понял, что грязное личико и жирные ладошки — это такая мелочь, на которую можно вообще не обращать внимание.

— Давай-ка я тебя умою,— сказал он, встал, взял Юлю на руки и понёс в ванную.

Татьяна поставила перед Викой тарелку с жареной картошкой и налила в бокал холодный чай. Девочка вдруг поняла, что не особо хочет есть. Тем не менее съела почти всё, что положила мать, а остальное размазала по тарелке, чтобы казалось, что это просто остатки.

— Поедешь на рынок с нами? — спросила Татьяна у Виктории.

Дочка сначала хотела сказать, что поедет с удовольствием, ей очень нравилось ходить по базару и смотреть на витрины и прилавки с различным товаром, но тут она вспомнила свой сон.

«Тайник, Вика!» — отозвался эхом шёпот в её голове.

— Нет, мам,— ответила она,— Мне нужно уроки сделать.

Мать отвела взгляд.

— Впервые вижу, чтобы ты вместо рынка решила делать уроки.

Мать заметила, что дочь чего-то недоговаривает, но решила, что пока не время выпытывать это.

В комнату возвратились отец с младшей дочкой. Он усадил её себе на колени.

— Что, Вик, на базар не поедешь?

— Нет, пап…

Отец пожал плечами.

— Как хочешь, а мы отправимся!

— Да! — крикнула Юля и подняла ручки вверх.

После завтрака Тишины начали собираться, Вика осталась дома. Михаил усадил Юлю в детское кресло на заднем сиденье своего «Фольксвагена Поло», пристегнул её ремнями безопасности. Татьяна положила в багажник прогулочную коляску. После этого родители сели в машину и поехали на рынок.

Вика проводила их взглядом из окна, затем, убедившись, что те отъехали достаточно, пошла в свою комнату и начала думать, где же может находиться тайник её деда. Где бы она решила его сделать, если бы была на его месте? Где бы его не смогли обнаружить даже случайно?..

— Может, в вентиляции? — спросила она вслух.— Нет, плохая идея. Мало пространства, пыль, и может провалиться.

Она подумала об унитазе, но с 1979 года его могли поменять, а дедов призрак был уверен, что тайник остался в квартире. Вика на всякий случай под крышку заглянула сливного бачка, но ничего там не обнаружила.

«Под кроватью…» — раздался шёпот в голове.

Девочка вернулась в комнату и заглянула туда. Всё было на тех же местах: пыль, мячик и детский тапочек. Вика вынула из-под кровати мячик и тапочек. Больше ничего. В прошлый раз клочок фотографии лежал у плинтуса. Значит, придётся отодвигать кровать. Девочка попробовала потянуть её на себя, но ничего не вышло. Мебель слишком тяжела для неё. Тогда она убрала с кровати подушку, одеяло и матрас. Снова потянула. Кровать поддалась, немного открыв угол. Вика заметила, что её сонливость как рукой сняло. Она залезла в этот угол и начала толкать кровать ещё дальше.

В конце концов она отодвинула мебель на достаточное расстояние. Поднялось облако пыли, девочка пару раз чихнула. Она постучала по стене. Стук был чётким. Затем — чуть ниже. Тот же звук. Вот так, простукивая разные места, она нашла места, где оказалась пустота. Сняв обои, она обнаружила, что под тонким слоем штукатурки прикреплена дощечка, закрывающая небольшую выемку в стене.

Девочка кухонным топориком убрала штукатурку, затем вынула дощечку. Там лежала шкатулка, закрытая на крючок. Она потемнела от времени, и грубую резьбу на крышке уже можно было ощутить только на ощупь.

— Вот он, дедов тайник!..

«Самое время заглянуть,— ответил ей шёпот в голове.— Новая жизнь уже совсем рядом…».

Она отодвинула крючок и подняла крышку. Наверху лежала запасная пара очков Василия, локон его волос, ниже — пятьсот советских рублей купюрами по десять и пятьдесят. Ещё ниже — были тоненькие книжечки по спиритизму и некромантии.

«Береги эту шкатулку,— шёпот в голове стал увереннее.— И внимательно читай эти книжечки».

Вика сложила всё обратно в шкатулку и убрала её в ящик письменного стола.

«Пока сойдёт, но потом перепрячь. Мама может найти».

Потом девочка задвинула обратно кровать и сложила постельные принадлежности.

ММ. Глава 7

Ночью того же дня Вика, прочитав начало книжки по спиритизму, решила вызвать деда самостоятельно. Она изучила вызов духа умершего через сон и решила сделать это немедленно. Однако от волнения быстро уснуть не получилось.

* * *

Когда уснула, то снова попала в комнату расстрела, как уже наиболее привычное обиталище духа, только Василия там не было. Она села на колени и стала ждать. Время во сне течёт иначе, чем наяву, и оценить, как долго пришлось там сидеть, было трудно. Ей показалось, что прошло достаточно времени, чтобы решить выйти отсюда.

Девочка поднялась с пола и пошла к двери. Толкнула её, и металлическая дверь с лёгкостью открылась. Вика удивилась, но решила это списать на другую реальность. Она вышла в тёмный коридор, по полу которого плотным ковром стелился туман. Девочка повернула направо и пошла наощупь.

* * *

То, что вселилось в покинутое душой тело Вики, открыло глаза. Существу было непривычно его новое вместилище, но выбирать не приходилось. Оно посмотрело на свои ладони — настолько маленькие, словно игрушечные. Да и мир казался каким-то большим. Тем не менее оно здесь, оно пришло. И теперь начнётся новая игра!..

Существо встало с кровати и вышло из комнаты. Прошло на кухню и осмотрелось. На обеденном столе лежала газета, которую днём читал Михаил. Существо взяло её и начало искать нужную ему информацию. И нашло: статья об участившихся убийствах в Новозападном лесу.

— Да, когда-то это делал я,— зашептало существо устами ребёнка,— а теперь кто-то решил присвоить себе плоды моих трудов.

Существо понимало, что идти туда сейчас смысла никакого нет: автобусы и маршрутки по ночам не ходят, а сил детских ног может просто не хватить на столь долгое путешествие. Оно пока не окрепло, чтобы держаться в этой оболочке долгое время. Нужно, чтобы девчонка продолжала осваивать техники спиритизма и читать про некромантию, тогда и оно само сможет усилиться и окрепнуть. В его расчёты не входило убивать её семью, потому что это и его родные тоже. Оно не испытывало к ним ненависти или злобы за то, что его забыли. Но если