Воспоминания о снах - Радовика

На мне белый костюм. Сознаю это через несколько метров пути. Одежда не вызывает никаких ассоциаций и эмоций. Что на мне одето абсолютно не важно.

Продолжаю путь.

Серые гряды пыли сменяют одна на другую, как застывший океан.

Не знаю, сколько проходит времени. Поднимаю голову, ища Солнце. Вместо него в небе завис ржавый циферблат часов, остановившийся на тринадцатой цифре. Сначала делается страшно, а потом, понимаю: здесь всегда так. Но мысль все равно не успокаивает.

Следующий шаг, и нога проваливается в пыль по колено. Замираю. Пыль становится глубже. Возникает страх провалиться с головой. Легко вытягиваю ногу из серой массы. Лучше бы это был песок.

Наклоняюсь и зачерпываю горсть серой пыли. Перекатываю в пальцах, оставляя на коже серые разводы.

Это пепел. Целые горы до самого горизонта со всех сторон.

Выпускаю из ладони. Ветра нет. Частички опадают обратно, кружась, как снежинки.

Продолжаю путь вперед. В никуда.

Передо мной встает холм из золы. Поднимаюсь на него, проваливаясь по колено.

Пейзаж не меняется. Ориентиров нет. Да и не нужно. Здесь один ориентир — я.

Опускаюсь на колени, пачкая белый костюм в золе. Я весь в ней.

Дошел или нет? Не знаю. Чувство неопределенности вызывает тревогу.

Зачерпываю золу ладонями. Просеиваю между пальцами. Попадается клочок бумажки. Подношу к глазам, но он рассыпается в пыль.

Заинтересованно раскапываю золу, чтобы понять, из чего пепелище. Ожидаю найти обугленные деревяшки, но снова попадается сморщенный клочок бумаги. Края обуглены. Осторожно расправляю. Вижу несколько нарисованных нулей. Это купюра. Удивленно выпускаю из рук.

Снова раскапываю золу и нахожу еще несколько. Буквально обрывки. Не рассмотреть ценность и страну. Многие бумажки рассыпаются в пальцах от легкого прикосновения.

Поднимаю голову и оглядываю пустынный пейзаж.

Здесь кругом сожженные деньги. Главная ценность человеческого общества, его кровь.

Странно, что не проваливаюсь глубже. Почва теперь кажется слишком твердой.

С тревогой раскидываю пепел руками в сторону, выкапываю ямку, докапываясь до дна.

Под мутным небом вижу что-то желтоватое. Касаюсь пальцами. Твердое и гладкое. С ужасом понимаю, что это кость. Резко встаю, отряхиваю ладони от золы. С неприятным предчувствием раскидываю ногами золу в стороны и вижу гладкие полукружья черепов.

Передергивает. Вот из чего состоит здесь «почва».

Хочется убежать, скрыться от всего этого безумия. Бегу, утопая в золе, чувствуя, слыша, как под ботинками хрустят кости. От страха крепко зажмуриваюсь, замерев, и открываю глаза.

Вокруг так же простирается безжизненная пустыня. Только золы больше нет. Кругом настоящий желтый песок. Стою уже в обычной пустыне. Сухой ветер играет песчинками. Солнце где-то в вышине, поднимаю голову, но не могу найти. Небо молочно-белое.

Осматриваюсь и вижу впереди остовы ржавых автомобилей, занесенных песком. Иду вперед, одолеваемый тревогой. Целое кладбище ржавой техники. Теперь оно простирается до горизонта.

Корпусы машин напоминают скелеты. Через отверстия в ржавом металле текут под порывами ветра песчинки. Время не щадит никого.

Прохожу и касаюсь рукой горячего от Солнца металла одной из заметенных песком рам автомобиля. Шершавый. Ржавчина осыпается под пальцами. Приходит мысль, что машины все дорогих марок.

Внезапно впереди между остовами техники вырисовывается частично заметенное песком здание. Оно похоже одновременно на автосервис и гараж. С этой стороны видны только железные ржавые двери, краска с которых давно облупилась. Окон нет, но строение возвышается над дюнами метра на три.

Тревога сменяется дурным предчувствием.

Обхожу здание с любопытством.

Сплошной стены с этой стороны нет. Крышу подпирают бетонные колонны. Вид открывается, как на подземный гараж или парковку. Внутри за колоннами абсолютная тьма.

Страх усиливается. Но идти больше некуда. Ноги сами несут вперед. Во мрак. Болезненное любопытство и чувство обреченности захлестывают.

Когда ступаю под своды, понимаю, что на мне обычная одежда — футболка и джинсы, в которых обычно хожу. Чувства защищенности нет. Только ощущение от приближения чего-то зловещего и неведомого.

Ожидаю, что мрак поглотит полностью, но почему-то этого не происходит. Темно, источников света нет. Но в тоже время нужное видно — руки, пол. Вскоре появляется странное и мерзкое красновато-желтое свечение. Ассоциация приходит, как если смотреть на лампочку в ночи через пленку плоти. Различаю, что у болезненного света есть источник. Ноги сами несут к нему.

Пол не каменный, а гладкий, словно из металла. Стыков плит не вижу. А еще по левой стене различаю прозрачные прямоугольники, стоящие на полу. Приближаюсь и понимаю — это витрины. Прямоугольные стеклянные колбы, которые закрывают странные экспонаты — что-то до одури омерзительное и чудовищное. Не нахожу сил смотреть. Части тел или внутренние органы кажутся зрению по периферии. Безумные творения больного разума.

Страх накатывает удушающей волной, когда откуда-то впереди доносится детский плач.

Свет рассеянный и место жуткое. Чувствую, здесь сосредоточилось зло и ничего хорошего можно не ждать. Оружия нет, ощущаю себя уязвимым.

Различаю впереди на фоне прямоугольного подсвеченного желтоватым проема — свет не дневной, а как от костра — стоит железная черная кровать. Спинка и изножье с шипами. На металлической решетке лежит голый мальчик и плачет. Надо его освободить. Иду вперед тихо, чтобы не было слышно шагов — пол металлический. Но не успеваю. В проходе возникает силуэт. Верх тела незнакомца массивный, неестественно длинные руки.

В испуге шагаю в сторону и приседаю за одной из витрин, стараясь не смотреть внутрь. Силуэт приближается, и я отчетливо слышу стук когтей. Так может ходить пес по линолеуму. У меня жил когда-то, но породы не вспомню. Память, как выключили. До меня доносится тяжелое с рыком дыхание. Будто передо мной большая собака. Только она ходит на двух ногах. Озаряет догадка, что это не пес и не человек. По телу бегут мурашки.

Надо бы спасти ребенка, но сил не нахожу. Страшно до одури.

Силуэт приближается и нависает над кроватью. Мальчик затравленно не делает попыток бежать. Замечаю, что он прикован за руки и ноги. А может, это и не кровать вовсе… Нервно сглатываю, когда поднимаю взгляд на монстра. Перехода в шею нет, голова начинается прямо из тела. А точнее — пасть. Несколько уродливо распахнутых челюстей с рядами желтых и острых зубов по краям. На пол капает слюна. Слишком темно, чтобы рассмотреть четче.

Стук когтей замирает: тварь останавливается. Боюсь дышать, чтобы не привлечь внимание угрозы. Существо не меньше двух с половиной метров ростом. Длинные пальцы — их точно больше, чем пять, заканчиваются острыми желтоватыми когтями. Даже ноги его вижу отчетливо: напоминают звериные голые трехпалые