Горящий призрак без имени - Герман Гусаров

чем остальные, вещи и мебель стояли на своих местах. Минуя кухню и спальню, я заметила, что они почти нетронуты. Усеянные слоями одежды и ботинок полы, вперемешку с кровью и рвотой, уводили куда-то в дальнюю комнату, которая заворачивала за угол. В ней горел ярко-оранжевый свет. Он переливался бликами нежно-зелёного и жёлтого. Я медленно шла вперёд, ожидая, что ко мне кто-то выйдет, готовая бежать отсюда в любой момент. Я на всякий случай обернулась на старика, он лежал сзади, не подавая признаков жизни. Может он никогда и не был живым.

Мне становилось жарче, тело покрывалось потом, сердце билось в груди. Тяжёлый смрад смешивался с чем-то приятным, исходящим из дальней комнаты, будто сахарная посыпка. Оранжевый свет казался таким звонким. Я приблизилась к входу в комнату, но остановилась. Моё лицо горело, словно в сорокаградусную жару на солнцепёке, я не могла заставить себя идти дальше. Я боялась.

Мне не хотелось видеть то, что там находится. Но чем дольше я тут стою, тем хуже мне становится. Кровь внутри будто закипает. Это может быть последний шанс спасти Сергея и друга Агаты.

Дрожащая и мокрая, я осторожно заглянула в дверной проём. Когда я увидела это, мне стало трудно дышать. Весь большой зал был заполнен голыми людьми на коленях. Некоторые из них все почерневшие лежали на ковре, сверху на них сидели другие — худые будто мумии, пытаясь оттеснить тех, кто покрыт язвами и кровавой коркой. Взрослые, дети, старые и молодые, они стояли кругом, протягивая руки к ней. К женской фигуре у просторного окна.

Увидев, как она смотрит на меня, я думала, что брошусь бежать оттуда. Голая девушка стояла посреди исказившихся, сросшихся людей и широко улыбалась, глядя мне в глаза. Левая грудь отсутствовала, вместо неё сквозь открытые рёбра пробивался оранжевый гулкий свет. Он слепил меня, но я видела, как она смотрит. Её кишечник выпадал наружу, но его поддерживали люди сидящие внизу. Лицо девушки было чистым, кожа белой, а волосы чёрными и блестящими. Запах гниения и цветов смешался в один.

Среди остальных я разглядела и Сергея. Стоя на коленях в одних трусах, он пытался протиснуться между тел, дотянутся до девушки. Он сильно выделялся среди остальной толпы.

Я не могла больше выносить вибрации взгляда девушки. Стараясь не смотреть на неё, я приблизилась к Сергею и начала оттаскивать его, он не обращал на меня никого внимания. Сцепив руки у него на груди, я потащила его назад и в этот момент невольно посмотрела на девушку.

Она смеялась, обнажая ровные зубы, словно искренне радовалась, а белки её глаз наливались кровью. Она тянула ко мне свои облезлые до кости руки. И вдруг люди развернулись и стали хватать нас. Они пытались подтащить меня и Сергея обратно к ней, но были слишком слабы. Ударив нескольких из них ботинком в лицо, я бегом поволокла Сергея наружу.

Мы бежали по лестнице, спотыкаясь и падая. Поначалу Сергей пытался вырваться, остановить меня, но вскоре стал сам помогать мне спускать его вниз.

В моей квартире Агаты уже не было. Я оббежала каждую комнату, но девушки нигде не было, она словно исчезла. Сергею становилось хуже, он не мог ждать. Ему было физически больно оставаться здесь — я видела это. Как бы мне не хотелось помочь Агате, сначала нужно было вытащить отсюда его. Вероятно я единственная, кто вообще способен на это.

Когда мы выбежали к лестницам, я охнула от ужаса. С верхних этажей сползали те люди! Цепляясь руками за ступеньки, они стремительно приближались к нам.

Не раздумывая ни секунды, мы бросились бежать.

Пробегая по первому этажу, я заметила, что двери лифта распахнуты. Кабины внутри нет, а вся шахта доверху забита разлагающимися человеческими трупами, они тянули руки вверх, словно хотели добраться до последнего этажа, где находилась та жуткая девушка. Вот откуда в шахте был тот ужасный запах.

Мы выбежали из подъезда на мороз. На холодной улице, где за горизонтом занималась заря, Сергею стало получше, он уже мог идти без моей помощи. Я усадила его в свою машину, я кинула ещё один взгляд на пятнадцатиэтажный дом-свечку и мы уехали оттуда.

На следующий день я всё-таки насмелилась вернуться туда. Предварительно вооружилась перцовым баллончиком и ножом — всё что смогла найти.

Когда мы с Сергеем спускались вниз, то не встретили Агату, значит есть шанс, что ей удалось выстоять перед зовом загадочной девушки. Мне нужно было всё проверить.

Я поднялась в свою квартиру, держа нож в одной руке, а телефон с фонариком в другой. Измеритель шума примотала изолентой к запястью, чувствительность поставила повыше, так что теперь он регистрировал даже мои аккуратные шаги. Никто бы не подкрался ко мне не замеченным.

Голых тел соседей в подъезде я уже не обнаружила, шахта лифта тоже стояла закрытой и вонь оттуда не шла. Всё казалось вполне обычным. Но при подъёме шум постепенно повышался, — гул продолжался, хоть я его и не слышала.

В квартире я быстренько собрала нужные вещи, документы и ноутбуки. Словом всё — что поместилось бы в мой маленький «пежо-205». Не забыла и коробку, которую привёз Сергей.

Перед тем как окончательно покинуть квартиру я заметила бумажку, лежащую на тумбочке в моей квартире. Это было сообщение от Агаты:

«Виктория, спасибо что помогла. Без тебя я бы не справилась. Но теперь уже всё хорошо, можешь не беспокоиться за меня. Кажется я нашла путь к своему другу. А тебе советую не задерживаться в этом месте».

Кто она такая и что здесь делала так и осталось загадкой. Она точно не была жителем этого дома, ведь я знала тут практически каждого и такую примечательную девушку точно не пропустила бы. В одном она была права — задерживаться здесь не имело смысла.

Я покинула дом, временно поселившись у своей подруги в общежитии.

И через неделю его без предупреждения подорвали и снесли рабочие.

Новелла №4: Девушка с картины, Глава 17. Кто-то дышит в моей комнате

Однажды нас попросили перенести книги из нашей школьной библиотеки в школу по соседству, которая стоит буквально в двадцати метрах. Ну как-то так исторически сложилось. Я, незнакомая мне девушка и мой одноклассник, взяли по длинной стопке учебников, которая упиралась нам в подбородки и выдвинулись туда. На улице мороз, но идти близко, поэтому мы