Десять тысяч дней осени - Александр Мендыбаев

— Шара, ты знаешь адрес, где живет Закир?

За Шару ответил Алмаз.

— Он же на территории бывшего ресторана живет. Там у него что-то вроде усадьбы. Охрана с ним, даже какая-то прислуга. Ну и… женщины. Закир на это дело падок.

— Конкретно знаешь? Где конкретно он живет? Есть план этой усадьбы? Адрес?

Шара строго спросила.

— Что ты задумал⁈

Дархан сделал вид, что не услышал.

— Что ты задумал⁈ Отвечай!

Дархан начал пристально крутить настройку. Шара подошла к Дархану и настойчиво вырубила радио.

— Тогда я за тебя отвечу! Мы еще даже не договорились с этим, — она строго ткнула пальцем в радио, — а ты уже хочешь натравить его на Закира?

Дархан вскочил.

— Да! Хочу! Не забыла, что из-за него мы здесь. И если нас найдут, легкой смерти не бывать. А как он по городу возил повешенных мародеров? Забыла⁈ А еще… ни ты, ни он, — Дархан махнул в сторону брата, — не видели, как расчленили и развесили, словно гирлянду, на заборе женщину…

— Убийцу и воровку!..

— Женщину! Ты… вы… все, что вы рассказали… как воровали вакцину, как погубили весь город… детей. Как отправляли на съедение этой мрази несчастных стариков, инвалидов, беспомощных…

Шара решительно приблизилась к Дархану и отвесила ему звонкую пощечину. Вскочив, Дархан перехватил ее руку. Смело смотря ему в глаза, Шара сказала:

— Ну давай! Бей. Ты одну уже застрелил, что со второй церемониться.

Алмаз влез между Шарой и братом.

— С ума посходили? Мало нам врагов? Шара, ты же старше. Зачем такое ему говоришь? Дареке, брат, если убить Закира, то с ним же погибнут другие люди. Слуги, женщины… Ты об этом подумал?

— Сильно плакать не стану, — голос Дархана звучал зло, но прежней уверенности в нем не было.

Шара, потирая высвобожденную из крепкой хватки Дархана руку, произнесла.

— Убьешь Закира, ввергнешь город во тьму.

Свист радио прекратился, раздалось отчетливое сто семьдесят семь. Дархан бросился к Бебахтэ. Алмаз схватил листок и карандаш.

— «Месть! Месть слаще меда. Полезнее мумие. Без мести нет покоя мертвецам».

Заложив пальцем книгу, Дархан закричал.

— Эй, ты отомстить хочешь? Скажи кому? Как по-твоему будет «да»?

Алмаз, оторвавшись от записей, обругал брата за множество вопросов, Шара тем временем спросила.

— Если ты нас понимаешь, скажи, как будет «да».

— Девятьсот двадцать три.

— Это да⁈

— Девятьсот двадцать три.

— А сорок шесть — это нет?

— Девятьсот двадцать три.

Дархан ринулся к радио, но Алмаз удержал его. Шара продолжала свой диалог.

— Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли?

— Девятьсот двадцать три.

— Ты хочешь кому-то отомстить.

— Сорок шесть. Девятьсот двадцать три.

Шара посмотрела на братьев.

— Что он говорит? И да, и нет?

Шара, скорее, осталось четыре минуты.

— У нас всего семь минут на общение в день?

— Пятьсот шестьдесят девять.

Шара кивнула головой в сторону Дархана, тот зачитал.

— «Для невежд любая наука кажется чудом. Но даже мудрецам неподвластно многое».

— Что он хочет этим сказать?

Алмаз пожал плечами.

— Возможно он и сам не знает.

Шара повернулась к приемнику.

— Ты сам знаешь, сколько времени можешь общаться в день?

— Сорок шесть.

— А примерное время, когда ты выходишь в эфир?

— Сорок шесть.

Грубо оттолкнув Шару, Дархан сказал.

— Зачем ты убиваешь людей в квартирах?

Радио замолчало надолго. Шара и Алмаз зашикали на Дархана, что он прервал эфир. В конце концов оно ответило:

— Восемьсот девяносто шесть.

Дархан быстро долистал до нужного места.

— «Достану я врага на дне морской пучины. И коли ад его не примет, сам стану ему адом».

— Ты убиваешь врагов?

— Сорок шесть?

— Тогда зачем ты убиваешь?

— Восемьсот девяносто шесть.

Алмаз оттолкнул брата и сел на его место.

— Погоди, разве ты не понимаешь, что водишь его по кругу.

— Ты можешь не убивать никого?

— Восемьсот девяносто шесть.

— Мы поняли и про врага, и про пучину. Но ведь ты сам сказал, что убиваешь не врагов. Где твой враг?

— Пятьсот шестьдесят девять.

— Ты не знаешь?

— Девятьсот двадцать три.

— Что да? Ты знаешь своего врага или не знаешь?

Дархан быстро перебил брата.

— Ты знаешь, кто твой враг?

— Девятьсот двадцать три.

— А знаешь, где он?

— Сорок шесть.

— Ты хочешь его найти?

— Девятьсот двадцать три.

— И отомстить?

— Девятьсот двадцать три.

— Но если ты хочешь, чтобы мы его нашли, то должен сказать, кто он. А еще, ты должен прекратить убивать нас… Ну и людей…

Радио молчало. Алмаз начал ворчать, что Дархан опять назадавал кучу вопросов, но Шара настойчиво тыкнула в циферблат будильника. Время вышло. Алмаз записал точное время на листке, испещренном его каракулями-записями.

Глава 10

Заснуть не удалось никому. Всю ночь слышны были выстрелы. То ли закировцы производили зачистку, то ли мародеры атаковали очередной объект. Судя по канонаде, все это творилось неподалеку от их квартала. Рано или поздно закировцы придут сюда с собаками. Там, в квартирах у Алмаза и Шары осталась куча личных вещей. Дархану по службе приходилось сталкиваться с караульными собаками. Он даже возился с одним из щенков, за что получил «неполное служебное соответствие». Оказалось — их нельзя угощать, гладить и даже ласково говорить, если ты не инструктор. Знал Дархан и то, что собаки способны творить невероятные вещи. Хватит ли им дрессуры и смекалки, чтобы разыскать беглецов, Дархан ответить не мог. Но на месте Закира ни за что бы ни упустил такую возможность.

В который раз Дархан поднял тему переезда. Но ни у Шары, ни у Алмаза не было достойной альтернативы, а съезжать с безопасного, ставшего родным места в лютую стужу не хотелось никому.

Алмаз мало слушал брата. Он долго возился со своими записями, сверялся с Бебахтэ и даже списал со стены, начерченные Дарханом зулфаяты. Много света на исследования они не пролили, но все же попали в разлинованную таблицу.

Алмаз, с присущей ему скрупулезностью, расписал упомянутые радио зулфаяты, в трех графах — номер, цитата, комментарии. Таблица начиналась восьмым зулфаятом, который Дархан когда-то начертил углем на стене. «Эй, малахольные. Вопли ваши — бред больного горячкой и лишь пугают сонных мух на потолке». В ячейку