Самая красивая девушка в могиле - Кристофер Триана

из костей. Она надеялась, что такие ужасы остались позади, поскольку она уже доказала себя Мэдлин, но призрак был совсем не предсказуемым. Кислый смрад смерти висел в воздухе, как пары.

Яркий луч света внезапно окружил их. Маленькие белые частицы упали, и Холли напряглась, прежде чем поняла, что это конфетти. Она не хотела знать, из чего оно сделано. Свет образовал круг на земле вокруг неё и Сойера, поместив их в интимный конус синего цвета.

Голос Мэдлин раздался из открытых гробов так же, как и из наушников Холли когда-то.

- Королева вернулась, чтобы исполнить танец со своим королём.

Точки света кружились вокруг оссуария, словно белые светлячки, и прожектор становился шире, давая Холли и Сойеру возможность двигаться, оставаясь внутри него. Его лицо дёрнулось от замешательства. Холли шагнула к нему и подняла одну руку. Он взял её. Она схватила его другую руку и обняла её за талию, затем прижала свободную руку к его спине. По склепу разнеслась неземная музыка, болезненная песня о любви.

- Ты ведёшь, - сказала она ему.

Сойер пошевелил ногами. Он не был самым грациозным танцором, особенно в таких обстоятельствах, но сойдёт. Они скользили вперёд и назад, покачиваясь под инструментальную балладу. Холли стиснула зубы. На это не было времени, но им нужно было умилостивить призрак Мэдлин, иначе она могла бы начать совершенно новую игру вместо того, чтобы быть любезной хозяйкой.

- Эм-м-м... Холли? - спросил Сойер, сбитый с толку.

- Просто смирись.

Но пока конфетти продолжали падать, Сойер поднял глаза, и его рот открылся, как будто он собирался закричать.

Холли притянула его к себе и прошептала.

- Не надо! Пожалуйста, не кричи.

- Иисус Христос, - пробормотал он себе под нос.

- Не смотри на них.

Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть на неё. Он дрожал. Сойер всегда был традиционно мужественным типом, мужчиной с широкими плечами и сильной линией подбородка. Он был любителем активного отдыха и собирал мебель с нуля. Но каким бы крепким и суровым он ни был, ни один мужчина не бывает полностью бесстрашным. Кровь отлила от лица Сойера, когда он уставился в потолок, выкованный из останков скелетов. Теперь Холли посмотрела ему в глаза, пытаясь его приземлить.

- Всё в порядке, - сказала она. - Оставайся со мной.

- Я пытаюсь... Я...

Но он скользил. Кто мог его винить? Холли затащила Сойера в мир призраков, где комнаты были построены из трупов, а затем пригласила его на этот танец. Она погладила его по щеке, чувствуя щетину, которая когда-то царапала её голые бёдра, и мягко зашикала на него, так же, как она делала это с Беллой, когда та была младенцем. Сойер наклонился к ней, словно пытаясь спрятаться в её объятиях. Он предлагал всё своё доверие. Холли понимала это место - то, чего Сойер никогда не мог понять - и поэтому он следовал её примеру. Теперь она была нужна ему больше, чем когда-либо прежде.

Холли поцеловала его, пока они покачивались под светом прожектора, и конфетти сменилось нежными хлопьями пепла - фрагментами костей кремированных. Глядя на них сверху, скелеты всех девушек, проигравших игру, наблюдали, как чемпионка танцует со своим высоким, красивым возлюбленным.

Она была для них лучшей.

Она была для них кумиром.

Холли, Королева мёртвых.

21.

Роуз смотрела на раздвигающиеся занавесы плоти.

Рядом с ней Белла всхлипывала, сдерживая крик, когда синий цвет сменился ослепительно-белым, освещая сцену.

Подпертые в центре сцены тела Марни и Саванны были манекенами из сырого мяса.

Саванна была особенно изуродована, её туловище было разорвано на мокрые ленты, её живот был вскрыт и лишён внутренностей. Одна сторона её лица отсутствовала, и у неё не хватало руки и половины одной ноги. Её шея была сломана, и осколок кости прорвался сквозь плоть, торча из её горла, как наконечник копья.

Марни была залита кровью. Не было ни дюйма её тела, который не был бы багровым. Её единственный глаз смотрел прямо на Роуз - сквозь неё. От лужи крови у её ног размазанный след вёл к краю сцены, а затем вниз на пол. Следов не было. Её сюда притащил кто-то другой - что-то другое.

Глядя на обмякшие тела, Роуз не могла понять, как они вообще стояли. Казалось, их ничто не поддерживало, и всё же мёртвые девушки стояли прямо в центре сцены. Прожектор высветил их в гротескных деталях. То, что осталось от их ртов, казалось, почти улыбалось.

"Конкурсантки", - с содроганием подумала Роуз.

Рядом с ней появилась Белла. К ним присоединились Обри и Селеста, и четыре девушки собрались вместе в жутком зале, уставившись на изуродованные туши своих друзей.

Откуда-то из-за занавесок из мёртвой кожи раздался женский голос.

- Поздравляю, Обри! Ты дала правильный ответ. Как вы все видите, вы попадаете сюда, когда умираете. Вы попадаете в могилу.

Аплодисменты наполнили комнату, как гром. Девочки огляделись в поисках источника аплодисментов. Роуз почти ожидала, что это будут хлопать скелеты галереи, но они всё ещё сидели как камни в своих перекошенных креслах. Аплодисменты, казалось, доносились из ниоткуда и отовсюду.

- Это всё? - спросила Роуз темноту. - Это то, что случилось? Мы мертвы?

Зрители рассмеялись, как в комедийном сериале.

- Кто вы? - потребовала Роуз. - Зачем вы это делаете?

Голос вернулся, радостный, как в рекламе.

- Я хотела бы воспользоваться этим моментом, чтобы указать на некоторых очень особенных людей.

Прожектор закружился, приземлившись на первом ряду дряхлых скелетов. Один был в потрёпанном костюме, другие были одеты в платья, настолько потёртые, что напоминали мух, окутанных паутиной.

- Леди и джентльмены, - произнёс голос. - Пожалуйста, поаплодируйте моей семье - Голдманам, - аплодисменты сотрясли театр. - Сегодня здесь мои родители и все мои сёстры - даже Дженис.

- Скажи нам, чего ты хочешь! - крикнула Роуз сквозь шум. - Как мы закончим эту чёртову игру?

Публика затихла. Внезапный порыв ветра задул факелы девушек. Белла ахнула. Гудение печи усилилось со звуком, похожим на потрескивание поленьев в открытом огне.

В темноте за сценой возникла фигура. Она была маленькой и неземной, человекоподобный призрак тени и лунного луча, но когда она приблизилась к центру сцены, Роуз смогла различить сгнившее дочерна платье и истлевшую вуаль, висевшую перед скрытым лицом. Белла схватила Роуз за ладонь обеими руками, дрожа.

- Это она, - сказала Белла.

Женская фигура, казалось, скользнула в центр внимания, её руки