Хозяин Чураево. Исчезнувшие в снегах - Елена Владимировна Ляпина

Вдруг я услышала шорох, неясный, тихий, я даже не могла объяснить себе природу этого шуршания, и – бамс – тяжелая капля звонко ударилась о дно жестяного тазика. Я вздрогнула и поежилась от страха, снова попыталась открыть глаза, но мои ресницы будто склеились.

Вдруг Ксюха и Лерка, словно испугавшись чего-то, громко взвизгнули и рванули вон из бани. Я услышала, как захлопнулись двери, отрезая меня от них. Я осталась одна. Мое тело почему-то отказывалось подчиняться мне, одеревенело и глаза не слушались. Я чувствовала, что кто-то находится рядом со мной, тяжело и смрадно дышит мне в шею. По моему телу побежал озноб, мне хотелось закричать и тоже броситься наутек вслед за девчонками, но какая-то неведомая сила удерживала меня, подавляя мою волю и не давая мне пошевелиться. Внезапно край моего свитера стал подниматься вверх, словно кто-то тащил его, оголяя мой живот. Снова на меня дыхнуло запахом слежавшейся старой шерсти и животным, будто рядом со мной стоял какой-то дикий зверь; вдруг я ощутила на себе прикосновение чей-то склизкой неприятной руки, холодные пальцы прошлись по моему животу до самого низа, нырнув туда, где горячо…

И тут я заорала, заорала так, что смогла наконец разрушить чары, сковывающие мое тело. Я распахнула глаза и почувствовала, что могу двигаться. В бане было темно, каким-то образом погасли все три свечи, и повеяло холодом, но невозможно так выстудить нагретое помещение за одну минуту. Быстро натянув на себя трусики и джинсы, я чуть ли не наощупь бросилась к выходу. В предбаннике было не так темно, как в парной (кто-то включил фонарь над крыльцом дома, и слабый свет проникал через маленькое окошко) и ещё (что совсем уж странно) здесь было гораздо теплее. Я отчетливо видела, что тут никого нет, но теперь я пугалась любой тени, затаившейся в углах. Толкнув дверь, я выскочила сначала в холодный предбанник, а затем выбежала совсем из бани.

Пока мы гадали, двор уже успел разделиться на две равные части, на одну половину падал свет от фонаря, отчего красиво искрился снег на сугробах, а другая тонула в ночном мраке. В темноте я едва разглядела трясущихся от страха девчонок. Ксюха сидела голой попой в сугробе, а Лерка стояла рядом и снова всхлипывала.

– Что произошло? – спросила я, с трудом шевеля непослушным языком.

– Что-то обожгло меня, – ответила Ксюха, выбираясь из сугроба.

– Может быть, ты присела на ещё не остывшее полено? – предположила я.

– Не знаю, – ответила она.

Ксюха вышла на свет, и мы увидели на её ягодице ярко-красную пятерню. Это точно был след от человеческой руки, судя по размеру – мужской.

– Ого, – ахнула Лерка, дотрагиваясь до её пятна.

– Ай, больно, – взвизгнула Ксюха.

– Похоже на ожог, – сообщила я, присмотревшись.

– А у вас как? – поинтересовалась она, осторожно натягивая на обожженную попку трусики.

– Мне показалось, что будто нечто мохнатое проскользнуло между моих ног… бррр… – передернулась Лерка. – Похожее на кошачий хвост, только толще и длиннее. А у тебя, Диана?

– Я почувствовала прикосновение ледяной руки к животу, тоже мало приятного, – вздохнула я. – Вы обратили внимание, когда погасли свечи?

Девчонки ответили одновременно.

– Вообще-то нужно было стоять с закрытыми глазами, – проворчала Лерка.

– По-моему, в тот момент, как меня шлепнули по заднице, – выпалила Ксюха.

Мы с Леркой удивленно уставились на неё.

– Так-то за пуховиками надо бы сходить, но я боюсь возвращаться обратно в баню, – поежившись, сказала Ксюха.

– Я тоже, – кивнула Лерка. – Вдруг он всё ещё там?

– Кто? – не поняла я.

– Банник, – таинственным шепотом произнесла Лерка.

От этих слов я будто вновь ощутила холодное прикосновение к своему животу, и в этот момент мне показалось, что мы тут не одни, что кто-то за нами наблюдает. Я обернулась, и мой взгляд зацепился за темный сгусток под крышей деревянного пристроя, куда не попадал свет от фонаря. Я чувствовала, что там кто-то притаился, но во мраке ночи невозможно было разглядеть кто именно. Вдруг под навесом шевельнулось тень, и засветился красный сигаретный огонек, сверкнули чьи-то глаза. Я вздрогнула и уставилась на неизвестного. Поняв, что он обнаружен, человек вышел на свет, и я узнала Роберта.

– Ну, как вы погадали? – спросил он, подходя к нам и весело улыбаясь.

– У Ксюши ожог, – делая большие глаза, сообщила Лерка. – А я что-то мохнатое ощутила. И до Дианы кто-то дотронулся.

– Значит, выйдите замуж в этом году, – сказал Роберт, хитро поглядывая на меня.

Мы с Ксюхой переглянулись.

– Теперь мы боимся туда возвращаться за пуховиками, – призналась Лерка.

– А кого бояться? – не понял Роберт.

– Банника, – тут же ответила Лерка. – Там же кто-то был.

– Так он уж давно ушел, – усмехнулся Роберт.

– А если до сих пор находится там? – выразила наш общий страх Лерка.

– Нет, – отрезал Роберт. – Вы же смогли выйти, значит, он ушел оттуда. Иначе не выпустил бы вас, – вполне серьезно добавил Роберт.

Я смотрела на него и не могла поверить своим ушам. Что? Мы всерьез обсуждаем мифического персонажа будто он действительно существует? Но меня тут же кольнула мысль – я же почувствовала, что кто-то провел холодной рукой по моему животу; и если можно было принять мое ощущение за воображение под воздействием страха, то вот Ксюхин ожог в виде алой пятерни был довольно реальным.

Роберт затушил сигарету и, так же как Денис, спрятал окурок в пачку. Зачем они их собирают? Или не хотят нигде сорить? Берут с собой, а потом выкидывают в мусорку? Никогда такого не видела. Затем Роберт открыл дверь и смело вошел в баню. Мы остались стоять при входе, чтобы в случае чего рвануть наутек.

– Как я и говорил, тут никого нет, можете забирать свои пуховики, – послышался его голос, и он посветил на нас фонариком от смартфона.

Несмело мы зашли за ним следом. В теплом предбаннике было пусто, ничего сверхъестественного не наблюдалось, но мы всё равно боязливо косились на темные углы, куда не попадал свет.

– Посмотри, может быть, он до сих пор в парной, – прошептала Лерка, по-быстрому снимая с крючка свой пуховик, а то вдруг не успеет. Заразившись её страхом, я тоже сдернула с вешалки свой.

– Я и так знаю, что там никого нет, – твердо сказал Роберт. – Но, если вы хотите, могу посмотреть.

– Хотим, – заверила его