Сага о Мрачных Водах. Призраки Перламутра - Илья Сергеевич Ермаков

— Ладно…

Санитар сгреб пойко в карман халата и подался к уху Скальда.

Его голос стал тише.

— Он разломал зубную щетку и всадил ее себе в шею.

Глаза Скальда расширились от удивления.

— Еле спасли… представляете? Ну, и ночка была! Голоса сказали… мистер Лойс понял, что этот пациент очень опасен. Он представлял угрозу для себя и для других. Он мог убить… его накачали препаратами и отправили в изолятор.

— Хм… спасибо…

— Пожалуйста, мистер. Я вернусь к работе?

— Да-да, разумеется.

Санитар опустился на стул и продолжил заполнять журнал. Скальд же быстренько нашел уборную для пациентов и направился туда.

Прикрыв за собой дверь, он остался наедине с немытыми туалетными кабинками, влажными душевыми и треснутыми раковинами. Синяя плитка неприятно смотрела на него со всех сторон. Свет приглушен. Лампа мерцала. Запах оставлял желать лучшего.

— Итак, значит, он стоял здесь, у этой раковины и чистил зубы.

А над раковиной висело заляпанное треснутое зеркало.

— Чистил зубы, смотрел на себя и…

Скальд опустил взгляд вниз, на кран.

— Шла вода.

Он открыл кран и пустил струю воды.

Вода оказалась чистой и без запаха. Что-то подсказывало Скальду, что ответ стоило искать в воде.

— Он мог полоскать этой водой рот. И тогда через воду на него воздействовала сила… черт, о чем я думаю? Какой бред! Другие же тоже пили воду… почему он?

Скальд проигрывал сцену чистки зубов и неожиданно замер перед зеркалом.

— Когда человек чистит зубы, он смотрит в зеркало. Иногда себе в глаза, но чаще — на рот. На зубы. И совсем не замечает, что…

И Скальд заметил тень.

Темный силуэт стоял за его спиной в отражении…

Скальд резко обернулся: никого. Он один в помещении.

— Вот так придешь в психушку и сам свихнешься…

Но стоило Скальду вернуть свой взгляд на зеркало, как из трещины полился ослепительный белый свет.

— Что это?

Света становилось больше и больше. Белые лучи заполняли всю комнату.

Из вида исчезли стены, потолки и раковина. Все заполнял белый свет, струящийся из трещины в зеркале. И вот уже Скальд не видел комнаты вокруг. Все растворилось.

И Скальд, сам того не ведая, пропал из пространства привычного для него мира.

Глава 19. Белая Смерть

— Шон…

— Я люблю тебя, Айс. И мы будем вместе. Обещаю. Я не исчезну из твоей жизни и всегда буду рядом с тобой.

— Можно ли тебе верить?

— Не доверяешь мне?

Он говорит снова:

— Ты веришь мне, Айс?

— Да, Шон… кажется, верю.

И я чувствую его губы на своих губах.

А потом… раздаются крики, мерзкие, ужасные, противные голоса:

— Сердце… да… вырезать… Вырезать и сожрать! Дайте мне его… дайте мне сердце… я больше не выдержу!..

И я кричу.

— Рыба обезглавлена!

— Рыба готова к трапезе!

— Во славу Верховной Матери! Да благословит она наша души в Пепельных Глубинах!

— Мой мальчик, ты хорошо поработал. Давай я помогу.

Я снова… кричу…

— Нет!.. Шон!

Но меня не слышно.

— Шон!

Мой голос тонет во тьме.

Я падаю во мрак. И растворяюсь. Тьма становится частью меня.

Раздается шорох. Я ощутила, как холодок пробежал по поим ногам. Тело. Не могу пошевелиться. Или я…

Глаза приоткрыты. Свет смотрит на меня. И раздается тихий шелест бумаги. Звенит что-то стеклянное.

Я не одна.

Медицинский кабинет. Да, я помню. Я уснула здесь, на этой кушетке. Вместе с Энтони. Он ушел. И Скальд тоже.

Тогда… кто…

— Айседора, — раздался приятный нежных девичий голос.

Девушка в белом халате подошла ко мне.

— Простите, что потревожила вас. Я не хотела будить.

Будить?

Этого я и хочу — проснуться наконец, чтобы больше не видеть этого кошмара.

Черт!

Я стараюсь подняться и сесть. Мне помогли.

— Вам уже лучше. Доктор Серпентес велел мне сменить вам повязки. Он позвонил утром и рассказал, что случилось ночью. Соболезную вам. Кстати, меня зовут Лита.

Лита… необычное имя. И лицо у нее миленькое. Не верится, что такая девушка может работать медсестрой. И откуда у меня такие стереотипы?

— Лита… что ж, рада познакомиться с тобой. Можешь звать меня Айсед… просто Айс. Зови меня Айс.

— Ах, я так привыкла называть доктора Серпентеса по фамилии. Он вечно просит называть его просто Скальд. Никак не могу перестроиться. С вами я постараюсь исправить это. Очень приятно познакомиться, Айс.

— Я не слишком старая, чтобы ты обращалась ко мне на «вы». Давай проще, Лита. Ладно?

— Как скаже… как скажешь, Айс. Давай я сменю тебе повязки?

— Хорошо.

Лита отправилась за перевязочным материалом. Она приготовила чистые марлевые повязки, пластыри и бинты. Лита бережно избавила меня от ранее наложенных повязок и сбросила их в мешок.

— Сколько сейчас времени?

— Два часа дня. А что?

— Я так долго спала…

— Не так уж и долго, учитывая бессонную ночь. Тебе полезно выспаться, Айс. Организму требуется большой отдых после такого потрясения. Это стресс для всех функциональных систем.

А она еще и умна не по годам. Теперь я начинаю понимать, почему Лита работает с доктором Скальдом: она все умеет. Я, ничего не мысля в медицине, вижу, как она профессионально, аккуратно и при этом быстро меняет на мне повязки.

— Некогда мне отдыхать, — выдохнула я, — нужно съездить к его матери. Все рассказать. Она должна знать.

— Уверена, что сегодня — лучший день для этого?

— Чем дольше я оттягиваю этот момент, тем тяжелее становится. Медлить нельзя. Мне нужно поехать.

Лита, сменив все повязки, сняла печатки и сбросила их в тот же мешок с отработанным материалом.

— Лита.

— Да, Айс?

— Мне нужно немного… пойко на проезд в метро. Одолжишь?

— Конечно! Что за вопрос?!

Лита мигом подскочила к стулу, на котором оставила свою сумочку. Из маленького кошелечка она достала несколько пойко.

— Держи. Можешь не возвращать.

— Ох, будь уверена, Лита, я обязательно верну. Я всегда плачу долги.

— В этот раз не стоит. Повязки держатся крепко, езжай, куда нужно. И возвращайся сюда.

Да, я вернусь. У меня еще есть незаконченные дела.

Пойко хватило не только на проезд, но и на хот-дог в забегаловке рядом со спуском в метро. Я жутко проголодалась. Долгое время любая еда вызывала у меня отвращение. Как вспомню ту рыбу… те креветки… пальцы в банке… надкусанный гамбургер Большого Дика… фу! Какая гадость! Тошнит… и еще долго будет тошнить. Хот-дог оказался не таким мерзким, каким казался в моих мыслях. Организм не обманешь — ему нужна еда, как бы я к ней ни относилась.

Перламутр-Бич. Кажется, этот город никогда