Титаник 1912 - Кэтт Дaмaн

боксера и развелась с ним пять лет спустя. Хотя она иногда писала Мэгги Браун, с остальными она больше не общалась. Говорили, что она никогда не теряла грустного взгляда в своих глазах.

Хелен Монипенни и Карл Бер поженились менее чем через год, и у них родилось четверо детей. Говард, Кавендары и Джон Мортон присутствовали на свадьбе, и, к своему восторгу, Дженни Кавендар поймала букет из ландышей и орхидей.

Джон и Дженни уже были помолвлены, и через несколько месяцев они тоже сыграли свадьбу. Питер Кавендар и Джон Мортон объединили ранчо и землю и превратили свою компанию "MC" или "Mac Ranching" в крупнейший бизнес по разведению скота в Техасе.

Говард был шафером на свадьбе.

У Мортонов было шестеро детей, они больше никогда не ездили в круизы, и Питер Кавендар был очень счастлив в качестве дедушки.

Чарльза Лайтоллера прозвали героем, он был последним выжившим, кто покинул спасательные шлюпки и был поднят на борт "Карпатии". Во время допросов он защищал судоходную линию, капитана Смита, его сослуживцев и членов экипажа и никогда не возлагал вину на кого-либо; во всем он винил море.

Он настаивал на том, чтобы на судах было больше спасательных шлюпок, чтобы проводились учения и чтобы офицеры лучше обучались погрузке спасательных шлюпок. Его рекомендации были приняты и введены в действие.

Он командовал кораблями в Первой мировой войне и был несколько раз награжден Крестом за выдающиеся заслуги. Он вышел в отставку в звании полновесного командира. Выйдя в отставку, он купил яхту и снова был отмечен за храбрость, когда использовал свой корабль для спасения моряков во время эвакуации из Дюнкерка в 1940-х годах.

Многие из тех, кого он спас в ту ночь, когда затонул "Титаник", поддерживали с ним связь до самой его смерти.

Говард прожил насыщенную событиями жизнь. После неудачного брака и развода Говард переехал в Провиденс, чтобы жить со своими тетями, и после всех этих лет, когда он вспоминал о катастрофе на море и о том, чему он научился, он начал понимать, что ему суждено сделать.

Используя образы прошлого, он писал рассказы, новеллы и письма, количество которых исчислялось десятками тысяч. В них он рассказал обо всем, что узнал от Друма: запретные знания опасны, а люди часто являются порождением судьбы и не могут изменить свой путь. Он рассказывал об инопланетных расах и не рекомендовал узнавать о местах и временах за пределами Земли, предупреждая, что в любой момент миром может править хаос.

Литераторы любили его произведения и удивлялись, откуда берутся такие яркие и ужасающие фантазии; он отвечал, что это не только истории, но и предостережения.

По мере того как состояние его желудка ухудшалось, а рак распространялся, он чувствовал, что смерть близка, и 15 марта 1937 года позвал Джона и Дженни Мортон к своей постели.

Они обнаружили, что Говард бледен как сливки, испытывает острую агонию, болезненно худ и недоедает, поскольку не может принимать пищу. Морфий немного помог, но периодически он вскрикивал и корчился. Когда очередной приступ боли ослабел, он смог немного улыбнуться.

- Говард, ты будешь что-нибудь есть? - спросила Дженни.

- Думаю, нет. Спасибо, - сказал он. Через некоторое время он согласился выпить немного чая и медленно выпил его, наслаждаясь слабой заваркой с небольшим количеством молока.

- Мы будем сидеть здесь с тобой, Говард, столько, сколько ты пожелаешь, - сказал Джон Мортон.

- Я не думаю, что вам придется сидеть здесь долго. Вы знаете, почему я попросил вас прийти?

- Потому что мы друзья, - ответила Дженни.

- Видите ли, в этой вселенной не заботятся о нашем благополучии. Там нет заботы о наших делах и жизнях. Я хотел, чтобы со мной, когда я уйду из жизни, были два человека, которые искренне заботятся обо мне. Странно, но я чувствую себя спокойно, когда вы оба здесь.

Дженни сжала его руку.

- Ты не помнишь, что я узнал той ночью, но я скажу вот что: Друм - это не настоящее его имя. У меня было так много намеков, но я ничего не понял. Его настоящее имя было…Хаос.

- Говард, ты знаешь, что мы заботимся о тебе, - сказала Дженни.

- А я забочусь о вас, двух моих лучших друзьях. Когда они говорят, что я сошел с ума, скажите им, что это не так. Пожалуйста.

- Конечно.

- Видите ли, мы не способны понять жизнь. У нас нет понимания. В этом мы слабы. Мы всего лишь тиканье часов. Мимолетное воспоминание. Мы всего лишь сон. Мы - секунда в эоне.

Голос Говарда стал тише. Дженни хотела спросить, не нужно ли ему еще обезболивающее, но его хватка ослабла.

- Говард? - сказал Джон.

- И, как свет, мы гаснем. Спасибо тебе, - прошептал он, - потому что тебе не все равно. Я обманул Хаос.

- Говард? - прошептала Дженни в ответ, но это было последнее, что он сказал, уходя из жизни. - Что это значит, Джон?

- Может быть, эта любовь и дружба сделали его настоящим. Я не знаю. Это было своего рода... подтверждение. Во всяком случае, он чувствовал, что победил. - Джон привел в порядок покрывало и разгладил одеяло, чтобы казалось, что их друг спит.

Выйдя из больничной палаты, Мортоны закрыли дверь и сказали медсестре, чтобы она сообщила об этом врачу. Они попросили ее позаботиться обо всем. Джон и Дженни, держась за руки, вышли из палаты и сели в небольшом парке напротив больницы. Было прохладно, и Дженни задрожала, вспомнив, как однажды ей было так же холодно.

На другой скамейке сидел молодой человек и писал на листке бумаги, облизывая кончик карандаша, глядя на облака, а потом снова писал. От досады он поджал губы и вывел строчку, вздохнув.

- Я всегда могу определить, что человек - журналист, - сказал ему Джон, - я видел, как это делали Стид и Говард. Не обращайте внимания, это мои друзья.

Мужчина рассмеялся и представился:

- Неужели это так