Тайны старого дома - Ульяна Каршева

Пока торопилась по тропинке к мусорной куче, снова вспомнились боевики, виденные когда-то. Отсюда снова лихорадочно разыгралось воображение: она сейчас бросит ведро на тропе — то есть поставит его на землю, а сама кинется к сараю Савелия. Она застанет его там, внутри. Он подойдёт к двери, но не успеет дойти шага, и она его этой дверью!..

Остановилась на полпути.

Ну и дура… Ну врежет ему по роже этой дверью! И что потом? Ну, упадёт он в обморок, а она его свяжет, сунет в рот какую-нибудь тряпку вместо кляпа. А дальше-то что? До полуночи — времени полно! И тачки ещё не нашла — точнее, даже не думала искать ещё…

Она вернулась к мусорному ведру. Опустошила его и хмуро поплелась к бараку, чувствуя опустошённой и себя.

Солнце пригревало щёку, и Нина вздохнула. Самой бы погулять вместе с детьми. Хорошо бы снова приехал Николай и придумал бы вызвать её, чтобы посидеть на высохшей скамье. Чтобы хотя бы не думать о том, что требует от неё Матрёна.

Но вместо Николая ей пришлось встретиться с другими жильцами барака. Более юными… Когда она вошла в барак, ещё из общего коридора заметила возле своей комнаты Лену и Дениса. Увидев её, они заулыбались, и она поневоле улыбнулась и им.

Господи, как хорошо, что есть те, кому можно довериться!..

Она отперла дверь и, ни слова не говоря, кивнула обоим в комнату.

Через пять минут они сидели вместе с ней на диване и внимательно слушали её повествование о снах и «прогулке» в лесопарк, где призрак Матрёны «объяснил», чего ждёт от неё. Рассказала она и о том, что пыталась придумать, как выманить Савелия в лесопарк. А когда она закончила, Денис вдумчиво сказал:

— Значит, дядя Савелий… Если тётя Матрёна требует его привести в лесопарк, значит, он виноват в том, что она стала призраком.

— Да. Только вот проблема — как его туда заманить, — вздохнула Нина.

— А я увидел призраков, — неожиданно сказал Денис и показал альбом. — Даже зарисовал их, если вы не поверили бы. Там, в окне, они постепенно стали видными.

— Тётя Нина, это правда, — подтвердила Лена, которая внимательно слушала Нину и в то же время покусывала губы, словно что-то задело её в том рассказе Нины. — Вы посмотрите. Они уже не столбы…

Да, на картинках фигуры уже обзавелись узнаваемыми человеческими очертаниями. Нина только качала головой и вздыхала, всматриваясь в них.

— И того священника я видел — с посохом который, но зарисовать его не сумел, — смущённо признался Денис.

Нина помалкивала, но с горечью думала, что эти картинки ну никак не сумеют помочь ей вытащить из барака Савелия.

— Тётя Нина, — неожиданно обратилась к ней Лена. — Вот вы говорите, что надо этого Савелия уговорить выйти… А если вы у тёти Матрёны спросите, как это сделать, она откликнется? Скажет?

— Не знаю, — покачала головой Нина, сама уже опечаленная безвыходным положением. — Думала я о том, но…

— До сих пор призраки уводили из барака самых беззащитных, да?.. — задумчиво сказала девочка. — Я вот подумала… Этому дядьке уже не слишком мало лет. Что мешает тёте Матрёне его выманить в лесопарк, как остальных? Сколько ему лет? Насколько я помню, дяде Мише было под шестьдесят, когда призраки позвали его. Сколько же лет Савелию? Кто может знать в бараке, сколько ему лет?

— Марья Егоровна, скорее всего, — откликнулся Денис. — Её пока нет. Она придёт чуть позже, у неё и спросим. Думаешь, тётя Матрёна может его и без тёти Нины вызвать?

— Надо узнать всё, что надо тёте Матрёне, — решительно сказала Лена. — Собрать все данные про Савелия и его… ну, эти, слабости, и тогда его вызвать будет легко.

— Тогда первым делом — узнать о возрасте, — хмыкнул Денис и вдруг забеспокоился. — Слушайте, а вдруг моя мама знает? Она здесь живёт давно! Тётя Нина, я сбегаю узнать, ладно? Я быстро!

Он оставил альбом на диване и побежал из комнаты.

— Почему ты решила, что тёте Матрёне можно позвать и Савелия, если ему за шестьдесят? — полюбопытствовала Нина у девочки.

— Других же она звала, — пожала та плечами. — Может, она звала и Савелия, но ей что-то помешало его заставить выйти?

— Он её племянник, — напомнила Нина. — Может, потому что — родня?

— Вряд ли… — засомневалась Лена. — Если она хочет, чтобы вы его заставили пойти туда… Ведь там она сильнее, чем здесь. А если… — девочка задумалась и вскинулась: — А если она не может его вызвать, потому что в комнате есть что-то такое, что ей не даёт его вызвать?

— Лена, давай подождём думать об этом, пока не узнаем, сколько ему лет? — предложила Нина.

— Шестьдесят второй! — ворвался в комнату Денис. — Мама сказала, что шестьдесят лет он справлял два года назад!

— Значит, ты права, — посмотрела на Лену Нина. — Тётя Матрёна не может вызвать его из-за какой-то причины. Но… какой?

— Тётя Нина, а вы говорили, что хотите написать тёте Матрёне записку. Ну так и спросите, что ей нужно, чтобы Савелий вышел!

— В общем-то, именно об этом я хотела спросить у неё.

— Так спросите! — обрадовался Денис. — Только потом и нам скажите! А вдруг мы вам сумеем помочь? С чем-нибудь?

Они поговорили ещё, размышляя о задании призрака. И даже Нина усмехнулась, подумав, что говорят они так, словно это обычное дело — взаимодействовать с потусторонними силами.

Николай не пришёл.

Прибегала Марья Егоровна — предупредить, что «младшенький» на каком-то важном объекте и занят настолько, что позвонить не может.

Нина сама посидела с соседями на скамье, пока дети бегали в ораве остальных вокруг дома. Она улыбалась, глядя на своих, и думала только о том, что спать они залягут раньше обычного и будут спать крепко-крепко, не мешая маме заниматься странными делами: писать письмо призраку, а потом смотреть сны, в которых призрак должен будет оставить инструкции на тему, как вывести одного жильца из барака на улицу.

Глава 17

От проблем — голова кругом. И Нина, прежде чем закрыть окно «шторами», села ближе к нему, выключив ночник, и засмотрелась на улицу, облокотившись на подоконник одной рукой. Усмехнулась, когда поймала себя на мысленно произнесённом: «На улицу…» Отсюда даже вечернего неба не разглядеть. Разве что — ряд приземистых дощатых сараев да покатую, чёрную к ночи лужайку между сараями же и бараком.

Дети спали. На них спали котята.

А Нина сидела у