Большая книга ужасов. 39 - Ирина Андреева

Мы неслись по ночному небу, во все горло распевая песни. Город остался далеко позади, и под нами расстилались поля. Исполнив многое, что нам нравилось и не нравилось из репертуара современной эстрады, Маша еще больше развеселилась и принялась с ревом, похожим на рев мотора, зигзагами носиться по небу, пытаясь закрутить мертвую петлю. Я же, вцепившись в подругу, визжала от страха:

— Маша! Маша, не надо! Прекрати! Твоя фамилия Никитина, а не Шумахер!

И Маше вскоре действительно пришлось прекратить, так как одной рукой я сжимала ее талию, а другой — шею, чуть было не задушив.

— Никитина! Ты что, смерти моей хочешь? — немного придя в себя, спросила я.

— Да нет, это ты, похоже, хочешь моей смерти, — отозвалась Мария, потирая горло.

— Смотри! — пихнула я ее локтем. Справа и слева в темном небе виднелись силуэты верхом на метлах. — Это же ведьмы слетаются на шабаш! Как их много!

— Надо лететь тем же маршрутом, тогда мы точно не собьемся, — деловито сказала подруга и направила метлу чуть в сторону.

Мы старались двигаться на расстоянии, чтоб не привлекать внимания ведьм, но некоторые подлетали к нам сами, махали руками и кричали: «Привет! Здорово омолодились!» Поначалу мы с Машкой жутко пугались, потом неуверенно стали приветствовать в ответ, потом сами стали кричать другим: «Ой, как вы хорошо выглядите!»

Ведьм становилось все больше, и я в ужасе шептала Никитиной на ухо:

— Машка, сколько их! Они же все явно бросятся на защиту моей карги Гермы! Ты представляешь, вся эта толпа ломанется за нами! Ох, а Еремея говорила, что будет всего человек двадцать-тридцать, она явно ошиблась в прогнозах…

Тем временем внизу показалось озеро, и ведьмы начали снижаться. Мы тоже наклонили рукоять своей метлы вниз и пошли на посадку. Приземлившись рядом с зарослями кустарника, мы быстро спрятались среди веток, чтобы тихонько осмотреться и, так сказать, оценить обстановку. Ведьм на берегу озера было много. Я попробовала их пересчитать, но то и дело сбивалась, так как эти дамы не сидели на месте. Одни плескались в воде, другие, со смехом выскочив на берег, пытались затащить в озеро еще кого-нибудь. Одна компания играла во что-то типа салочек на метлах, другая мирно беседовала, периодически покрикивая на шумящих. Неподалеку на большой поляне были навалены вязанки хвороста и сухих трав. Вероятно, чтобы поджечь их в нужный час.

— Брр, — поежилась я. — Надеюсь, они не приносят человеческих жертв, а то еще подвесят на вертеле, как тушку барана, и зажарят.

— Смотри, — прервала мои жуткие размышления Никитина. — Вон твоя старуха!

— Где? — замотала головой я.

— Да вот же она! Смотри, у молодой женщины в зеленом платье лицо с той картинки в прихожей и бородавка на носу.

— Она самая, — прошептала я, в то же мгновение почувствовав, что у меня вновь болит и ноет все тело. — Ох!

— Что с тобой? — заволновалась Машка. — Тебе плохо?

Она еще спрашивает! Да у меня словарного запаса не хватит, чтобы описать, насколько мне в данный момент нехорошо. Сейчас я действительно понимаю, что значит «лапы ломит и хвост отваливается»!

Но Машка не стала ждать, пока я изложу свои жалобы…

— Так, надо скорее действовать! — энергично сказала она. — Ага, сейчас вылезаешь, заводишь непринужденный разговор о погоде с этой псевдостарухой и, улучив момент, ранишь ей руку или ногу, что именно, нам неважно! Ну, что сидишь? Давай, быстро, встала и пошла! — И Манюня дружески подтолкнула меня в спину, отчего радикулит разыгрался еще сильнее, и мне показалось, что вряд ли теперь смогу подняться вообще, не то что быстро. К тому же меня несколько смущала одна деталь.