Требуха – китайский дракон - Михаил Северный

— Ну? — спрашивает Юра Безотчества. — И как тебя звать?

Требуха медленно распахивает пасть и смотрит на Юру, потом медленно подползает всё ближе и ближе.

— Хочешь поговорить? Ну давай, — Юра закатал рукав и положил руку на песок. Дракончик только зашипел и дальше не двигался.

— Ладно, — Юра руку забрал, достал нож и протянул не оглядываясь за спину. — Забери.

Один из серых миньонов подскочил и оружие унёс. Юра сосредоточился на драконе.

— А теперь?

Пасть медленно закрылась. Дракончик сделал ещё пару шажков вперёд. Юра вернул ладонь на место. Плохо было видно, что там происходит, пришлось выкручиваться и вытягивать шею.

«Спокойно, — буркнули сзади, и я получил по шее, чуть язык не откусил. — Сиди ровно».

Требуха дёрнулся и закричал так, что сзади кто-то упал и отпустил мои руки. Я не оборачивался, напрягся в ожидании сюрприза, но только слышал, как ворочались у меня за спиной. Китайчик тоже смотрел мне за спину и шипел. Зелёная слюна капала на землю, издавая «пшик-пшик». Юра Безотчества даже не пошевелился. Он так и сидел с прямой спиной, как монах Шаолиня, созерцая разозлившегося монстра. Только спросил: «Матвей? Вы там живы?»

«Да», — проскрипел Матвей у меня из-за спины.

«Будешь так себя вести — порублю, — не поворачиваясь, предупредил маньяк. — Я же предупреждал: не провоцируй его. Смотри лучше за длинным».

Тот больше ничего не сказал и за руки меня не хватал. Только один раз предупреждая ткнул пальцем в спину, там где позвоночник.

— Продолжаем разговор? — Юра смотрел на дракончика, а тот всё еще мне за спину, тяжело дыша. — Ну?

Кажется он сам подставил руку, чтобы дракончик вцепился в неё зубами, но этого никто не ожидал. Юра дёрнулся и завибрировал всем телом, а на его запястье как черная пиявка болтался Требуха. Какая-то баба бросилась было к ним, но «серый» подставил ногу, она споткнулась, он хвать её за волосы и оттащил молча.

Всё произошло так быстро, что никто больше и не рыпнулся, а Требухашка уже отцепился и пятился задом. Юра продолжал сидеть, не убегая и не завывая от ярости, он будто знал, что должно произойти и боль воспринял спокойно.

— Теперь мы можем поговорить?

Требухашка взлетел. Резко, неожиданно, но не быстро — при желании Юра мог наклониться и схватить его, но он продолжал сидеть. У дракона работало одно крыло, второе только мешало своими инвалидными потугами, но он смог подняться над головами и закружить там. Я видел как расправили крылья крестьяне и задрали головы вверх, как «распушился» Юра, но никто не двинулся с места, будто боялись этого маленького питомца. «Плюй в них, — посылал я мысли в его сторону, — устрой бомбёжку, не жалей нас. Убей урода, пока он не взялся за тебя». Но китайский дракон не слышал, он кружил и кружил отбрасывая тень, но не зелёные снаряды.

Юра покачивался будто слушал музыку в голове — он молодой и в ушах наушники, и песня играет про ушастых лучников и бородатых карликов. Это Андрюха меня в кино заманил, я не любитель сказок. Здорово тогда нажрались на галёрке. Костян под конец фильма прилез, но пьяный как будто с нами все три часа сидел. Три часа шел этот фильм. Три часа! Я уже думал, что мне это снится. Не бывает таких длинных фильмов, но Андрюха только посмеивался и наливал.

— Хорошо, — сказал Юра и обернулся. Посмотрел на меня, как ножом ударил и начал вставать. — Хорошо, я отпущу их.

2.

Требухашка делал круг за кругом с каждым разом уменьшая радиус. Я смотрел на него как загипнотизированный. Никто не шелохнулся пока он не сел на плечо маньяка без отчества. Никто не бросился выручать, отбивать друга и сносить врага. Все замерли, включая серых личностей, а теперь дракон сидел на плече Юры Безотчества и урчал.

Человек в грязных очках будто стал выше и он улыбался, когда осматривал всех нас. Поворачивался кругом, прохаживался как петух, всем видом демонстрируя победу и благодушие. Резанул по мне взглядом и ничего не сказал, просто сморщил презрительно нос и подошел к парню. Махнул руками и серые крестьяне расступились.

— Не умею разговаривать с проигравшими, но обещания нужно выполнять. Уговор был. Ты мне резчика, я отпускаю тебя и девку. Ну что же, резчик со мной. Скоро сможете уйти. И длинного бомжа с собой заберите. Лысого мы сами похороним. Костян останется с матерью на хозяйстве.

— Костян пойдет со мной.

Маньяк посмотрел на меня. Лениво и безразлично скользнул взглядом.

— С тобой вообще разговор не ведется, длинный. Мой брат останется со мной — мама так хочет.

— Что-то я Костяна давно не слышал, что он думает об этом. Я так понял у нас тут обмен.

— Закрой рот.

— Сам закро…

Ударили в живот. Резко, неожиданно. Я задохнулся и упал на колени, глотая воздух. О чем-то ещё говорили негромко. Мишка что-то спрашивал, очкастый отвечал и не приказывал его вырубить, как меня. Девочка поднялась и встала рядом со своей любовью. Андрюха лежал мертвее мёртвых. Предатель-китаец сидел на плече у нового хозяина и стыдливо отворачивался. Кажется я всё провалил. Мужик в плаще и Зубчик расстроятся когда узнают. Юре подали телефон и он кому-то звонил, пока я в себя приходил.

«Да. Он у меня. Прямо сейчас сидит на плече. У нас уговор. Он будет слушаться, но только если отпустить прежних хозяев. Двое. И девка ещё. Они ничего не скажут. Никто им не поверит, что вы. Нет».

Я отплевался и медленно поднялся. Осторожно, не делая резких движений подошел к Мишке и посмотрел ему в глаза. Девчонка вцепилась ему в локоть и перепуганными глазами на меня уставилась.

— Ты так просто отдашь дракона?

Парень посмотрел мне в глаза, я не смог прочитать его мысли. О чём он думал? Что скрывал в этот момент. Он просто кивнул в ответ. Маньяк продолжая разговаривать отвернулся и отошел дальше и что-то тихо бормотал в трубку.

— Ты ведь знаешь, что я знаю, что ты знаешь?

Мишка еле заметно улыбнулся и кивнул. Скосил взгляд на питомца и вернул ко мне.

— А что ты знаешь?

— Достаточно, — ответил я, — может и больше тебя повидал, целитель, бля.

— Не нужно выражаться при девушке.

— Тебя только это сейчас волнует, брат?

— Не повышай голос, — он говорил спокойно, как робот без эмоций. — Не нужно раздражать этих ребят.

— Тебя только это волнует? — повторил я.

Он не прятал глаза, не отворачивался.