Готика плоти - Эдвард Ли

как горничная. Она начала убирать офис пылесосом и пылевой щеткой, щедро наклоняясь. Вскоре сцена перешла в веселую мастурбацию, в разгар которой вошел предполагаемый Офисный Босс, один из кокаиновых жеребцов Хилдрета. Остальное было само собой разумеющимся, но Уиллис продолжал смотреть, потому что что-то в сцене его беспокоило. Потом он понял, что именно.

Офис в сцене был ему живо знаком.

Это был тот же самый офис, в котором он сейчас стоял.

"Вот что я называю съемками на месте".

Холодок пробежал по спине Уиллиса; это была просто идея. Актеры на экране, в комнате, в которой сейчас стоял Уиллис, все были мертвы.

"Как будто я наблюдаю за их призраками", - подумал он и выключил телевизор.

Он остановился перед дверью, снова заметив сейф в стене.

"Мне действительно больше не до этой работы сегодня ночью, - подумал он, но все равно снял перчатку. Он задался вопросом, что он увидит? Определенно нет, комбинация тактико не сработает. - Но... Какого черта...

Уиллис коснулся ручки сейфа.

Когда он оглянулся через плечо, он увидел ее, сидящую за столом. Привлекательную девушку в рабочей одежде по имени Вэнни. Она смотрела на маленькую коробку на столе, считывала цифры с ЖК-экрана и записывала их на листке бумаги. Конечно, имело смысл, что он должен был ее увидеть; она была последним человеком, кто прикасался к сейфу. Затем видение сменилось чем-то вроде взгляда через поцарапанное стекло, и внезапно они оказались в другой комнате - в тренажерном зале с зеркальными стенами, который он видел в коридоре в первый день. Вэнни напрягла лицо, ее нагота бушевала, когда с ней занимались любовью на сбруе, широко раздвигая ее голые ноги в воздухе. Это был Мак, который занимался с ней довольно жадным сексом.

"Вот придурок", - подумал Уиллис, и прежде чем он успел подумать больше, видение снова оборвалось, и он вернулся в офис...

В комнате стало холодно.

Машина на столе исчезла, как и остальные слесарные инструменты Вэнни. Она осталась стоять перед ним голая. С пустыми глазами. Глубокие морщины на лице.

"Она мертва", - понял Уиллис.

Ее кожа была пепельно-серой, большие, сморщенные соски - синяково-фиолетовыми.

Она указала на сейф.

- Они убили меня прежде, чем я успела все это расшифровать, - сказала она, ее дыхание было туманным от холода.

- Кто они?

- Эти существа из храма... - она подошла к сейфу и лениво провела пальцем по его поверхности. Несколько дней смерти оставили ее ребристой, костлявой. Она начала высыхать. - Но это легко...

- Комбинация? - догадался он.

- Вы, люди, должны быть умными. Это базовый переключатель цифр и букв, акростих из канонической гематрии, - она, казалось, нахмурилась на него. - Самый древний шифр в мире.

Уиллис не совсем понял.

Казалось, ее живот втягивается с каждой минутой, линии на ее ребрах становятся глубже, вены на ее шее и руках становятся более выраженными.

- Прикоснись ко мне, - сказала она. - Ты боишься?

- Я ни капельки не боюсь, - сказал Уиллис и именно так и имел в виду. - И я не могу прикоснуться к тебе, потому что не к чему прикасаться. Твоего физического тела не существует. Ты - ревенант. Я вижу ревенантов каждый день.

Ее серые груди поднимались и опускались. Она дышала?

- Так ты уверен, что мы все одинаковые?

- Да.

Она схватила его за горло и бросила на пол. Уиллис не успел отреагировать, это произошло так быстро. Его ноги вылетели из-под него, а зубы щелкнули, когда его спина ударилась об пол. Когда его зрение прояснилось, она сидела на нем верхом, ее голый пах был распластан по его животу, одна мертвая рука все еще сжимала его горло. Уиллис не мог думать и едва мог дышать.

- Прикоснись к этому, - прохрипела Вэнни. - Прикоснись к моему сердцу и увидишь. Я хочу показать тебе кое-что очень важное.

Уиллис оказал некоторое сопротивление, но без особого эффекта. Когда он потянулся, чтобы толкнуть ее в лицо, ее свободная рука схватила его за запястье. Ее промежность уперлась в него. Она схватила его правую руку, после чего медленно потянула ее к левой груди, прижала к себе. Он чувствовал пульсацию вен и биение сердца. Через мгновение после того, как его кожа коснулась ее, видение засосало его.

- Смотри, смотри. И увидишь...

Пропасть под алым небом. Храм, стоящий, залитый невозможным черным лунным светом...

Храм плоти.

И мужчина, стоящий перед колоннами из кожи и мышц по обе стороны от дверей храма - дверей с видимыми венами, которые бились в точной синхронности с сердцем Вэнни.

- Ты видишь это? - раздался голос над головой.

Уиллис не ответил, поэтому ее рука сжала его горло сильнее, перекрыв ему дыхание и угрожая разъединить кости в его шее. В конце концов он кивнул.

- Вот к чему я должна вернуться, - сказала она ему. - Но мне было поручено сначала показать это тебе.

- Поручено от кого? - удалось выдавить Уиллису слова. - От Белария?

- Нет. От человека, стоящего перед дверями храма...

Уиллис снова посмотрел в видение и узнал человека. Хилдрет.

Адская перспектива потемнела. Несколько мгновений Уиллис ничего не видел... но он мог чувствовать. Холодные губы высосали его язык изо рта, чтобы встретить еще более холодный язык. Костлявая рука ласкала его промежность, пальцы пылали.

Затем Уиллис открыл глаза и обнаружил себя на полу офиса.

Один.

* * *

Уэстмор сидел внизу в едва освещенной темноте, в баре на причале своего любимого места тусовки. Место называлось "Неряшливая цапля", огромная прибрежная таверна на сваях. Прямо за ним простирался пирс; он слышал, как вода плещется о пришвартованные там лодки. Наверху, в главном баре сегодня вечером было слишком многолюдно - весенние каникулы. Это был переполненный дом двадцатиоднолетних, что гарантировало плохую работу на промежуточных экзаменах благодаря сезонным скидкам на напитки. Несколько бюстгальтеров уже приземлились в воде на глазах Уэстмора. Ему не нужна была эта сцена.

"Я слишком стар и - надеюсь, Боже - слишком созрел".

А здесь было тихо, всего несколько человек сидели за пивом и смотрели спортивные репортажи.

"Тихо и спокойно", - подумал он.

Он прояснял голову, а прояснить нужно было многое. Слишком много всего произошло в особняке, чтобы он мог это подсчитать, и было слишком много вещей, которых он не знал.

"Экстрасенсы. Иисус! Гаусс-метры, Феномен электронного голоса и инфракрасные призраки. Я всего лишь чертов газетный репортер".

Но