Повести и рассказы - Джо Р. Лансдейл

В центре комнаты вертикально стояло огромное колесо. На верхнем краю и снизу с обода свисали ременные петли. Внизу под креплениями стояли деревянные плашки. Позади к колесу была прикреплена металлическая полоса с переключателями и кнопками.

Брат Фред заставил Уэйна раздеться и загнал на деревянные подставки, поставив его спиной к центру колеса.

Сестра Уорт крепко пристегнула ремнями его лодыжки, потом Уэйну пришлось поднять руки, и его запястья тоже привязали к ободу.

— Надеюсь, будет немного больно, — сказал брат Фред.

— Вытри с лица кровь, — посоветовал ему Уэйн. — А то ты выглядишь очень глупо.

Брат Фред показал ему средний палец, что не имело ничего общего с религией, и вышел из комнаты.

8

Сестра Уорт повернула выключатель, и колесо начало вращаться, сначала медленно, потом быстрее, и перед глазами Уэйна замелькало окно, и столбики пыли в лучах солнца, и тени, отбрасываемые спицами и ободом колеса.

После первого же оборота он закрыл глаза. Это уменьшало головокружение, особенно в перевернутом положении.

Оказавшись наверху, он открыл глаза и увидел, что сестра Уорт стоит перед колесом и наблюдает за ним.

— Почему? — спросил он и снова закрыл глаза, когда колесо пошло вниз.

— Потому что так приказал брат Лазарь, — ответила сестра Уорт после такой длинной паузы, что Уэйн уже успел забыть о заданном вопросе.

По правде сказать, он и не ждал ответа. Он сам удивился, что решил заговорить, и чувствовал себя немного неловко.

На очередном подъеме он опять открыл глаза, но монахиня прошла к обратной стороне колеса и пропала из поля зрения. Он услышал щелчок какого-то переключателя, и тут в него ударила молния, так что он невольно вскрикнул. Изо рта, словно раздвоенный змеиный язычок, вылетел небольшой разряд.

Колесо завертелось быстрее, молнии жалили чаще, а его крики становились слабее, а потом и совсем затихли. Он погрузился в странное оцепенение. Уэйн парил над землей в одних сапогах и ковбойской шляпе и быстро поднимался вверх. Вокруг него летали старые машины. Он присмотрелся внимательнее и отыскал свой «Шеви-57», а за рулем сидел Поуп. Рядом со стариком расположилась проститутка-мексиканка, еще две шлюхи выглядывали с заднего сиденья. По их виду было ясно, что они немного перебрали.

Одна из девиц на заднем сиденье задрала подол, чтобы показать ему свою киску. Ее промежность напоминала пирожок тако и нуждалась в стрижке.

Он улыбнулся и попытался подойти, но «шеви» сделал широкий разворот и стал удаляться. В зеркале заднего вида он еще мог рассмотреть лицо Поупа. Тот медленно обернулся и печально помахал рукой. А потом скрылся за фигурой шлюхи с заднего сиденья.

Остальные машины тоже стали удаляться, словно увлекаемые пустотой, образовавшейся после ухода «шеви». А он оставался на одном месте, как приколотый к доске мотылек. Машины вскоре исчезли вдали, оставив его привязанным к вертящемуся колесу посреди россыпи холодных равнодушных звезд.

— …Как проходят тесты… все записывать… результаты в таблицу… ЭКГ, излучения мозга, внутренности… все… это плохо, потому что брат Лазарь хочет… думает, я не знаю… считает меня медлительной… я медлительная, но не глупая… соображаю… раньше была научным сотрудником… до несчастного случая… брат Лазарь не святой… он безумец… сделал это колесо в память об инквизиции… очень много знает об инквизиции… считает ее необходимой… для таких, как ты… нечестивцев, как он вас называет… я знаю…

Уэйн открыл глаза. Колесо остановилось. Сестра Уорт продолжала свой монотонный монолог, объясняя тест на колесе. Он вспомнил, что три тысячи лет назад задал ей вопрос.

Сестра Уорт опять смотрела на него. Она подошла ближе, и Уэйн ожидал, что колесо снова завертится. Но монахиня вынесла длинное узкое зеркало и установила его у стены напротив колеса. Она поставила свои маленькие ступни на деревянные плашки и поднялась к самому колесу. Затем подняла подол одеяния и спустила маленькие черные трусики. Сестра Уорт приблизила свое лицо к Уэйну, словно что-то искала в его глазах.

— Он планирует забрать твое тело… по частям… кровь, клетки, мозг, твой член… абсолютно все… он хочет жить вечно.

Она держала трусики в руке и мяла их в пальцах, а потом отбросила в сторону. Уэйн проводил взглядом клочок ткани, упавший на пол, словно мертвая летучая мышь.

Она отыскала ладонью его член и сжала его. Рука была сухой и прохладной, и Уэйн чувствовал себя не лучшим образом, но пенис начал твердеть. Она зажала его между ногами и потерлась бедрами. Ноги тоже были сухими и холодными, как и ладони.

— Я теперь знаю его… знаю, что он делает… вирус мертвецов… он пытался как-то преобразовать бактерии, чтобы жить вечно… они заставляют мертвецов возвращаться… но не дают ощущения жизни и не освобождают от прожитых лет…

Несмотря на холод ее тела, его член окреп и увеличился.

— Он препарирует мертвецов… ставит над ними эксперименты… но секрет вечной жизни надо искать в живых… поэтому он хочет тебя… ты чужак… он может испытать на тех, кто живет здесь… но не станет их убивать, чтобы иметь слуг… он не открывает им своих намерений… ему нужны твои органы и органы других людей… он хочет стать Богом… летает высоко в небе на маленьком самолете и смотрит вниз… Ему нравится считать себя Создателем…

— На самолете?

— На сверхлегком.

Она направила его член в себя и внутри оказалась такой же холодной и сухой, словно ливер, оставленный на ночь в раковине. И все же он ощутил себя готовым. В таком состоянии он был способен искать дырку даже в турнепсе.

Она поцеловала его в ухо, потом ниже, в шею; холодные короткие поцелуи, сухие, как тосты.

— Думает, что я ничего не знаю… Но я знаю, что он не любит Иисуса… Он любит только себя и власть… Он огорчается по поводу своего носа…

— Надо думать.

— Он это сделал в момент религиозной лихорадки… прежде чем утратил веру… А теперь хочет стать таким, как раньше… Ученым. Хочет вырастить новый нос… знает, как это делается… Я видела, как он выращивал в колбе палец… из кусочка кожи, взятого с руки одного из братьев… Он способен на такие вещи…

Теперь она начала двигать бедрами. Через ее плечо он видел отражение в зеркале. Видел, как вертится ее белая попка, а над ней колышется черное одеяние, грозя упасть, словно театральный занавес. Он стал медленно, но решительно двигаться ей навстречу.

Сестра оглянулась через плечо на зеркало и посмотрела, как она овладевает привязанным мужчиной.