Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

– Да все о'кей, – сказал он, снова беря меня заплечо. – Я только в пробный контракт вступил.

– Пробный контракт… – пролепетала я, совершеннораздавленная. – Ник, это же не двадцать сидишников за цент с условиемвсего лишь купить еще три! Он пытается завладеть твоей душой! Демон тихозасмеялся, и я на него покосилась.

– Этого не будет, – успокоил меня Ник. – Ямогу его вызывать как только захочу, как если бы передал ему душу. А попрошествии трех лет я спокойно ухожу, без связей и обязательств.

– Слишком хорошо звучит для контракта. Ты мелкий шрифтне читаешь.

Он продолжал улыбаться, и на лице его была все та жеуверенность, а не ужас, который он должен был испытывать.

– Прочел я мелкий шрифт. – Он поднес палец мне кгубам, предупреждая мою вспышку. – Весь целиком. На мелкие вопросы мнеотвечают бесплатно, а на крупные могут ответить в кредит.

У меня глаза закрылись:

– Ник! Ты знаешь, что у тебя аура с черной каймой?Перед моим мысленным взором ты выглядишь как призрак.

– Как и ты, любимая, – шепнул Ник, привлекая меняк себе.

Потрясенная, я не противилась, когда его руки меня обвили. Уменя аура так же повреждена, как у него? Я же ничего не делала, просто даладемону спасти мне жизнь.

– У него есть все ответы, Рэйчел, – шепнул Ник, иу меня волосы шевельнулись от его дыхания. – Я не могу с собой справиться.

Демон кашлянул, и я отодвинулась от Ника.

– Ник Спарагмос – мой лучший ученик со временБенджамина Франклина, – сказал он, касаясь экрана монитора, и экран ожил.Слова с британским акцентом звучали очень спокойно и по-человечески, но менядемон не обманул – эта тварь не знает ни жалости, ни вины, ни раскаяния. Найдион проход через мой круг, он бы убил нас обоих за то, что мы осмелились вызватьего из безвременья – будь то намеренно или нет.

– Хотя Аттила далеко пошел бы, если бы мог отвлечься отчисто военных приложений, – продолжал демон, разглядывая своиногти. – А по сообразительности очень трудно было бы превзойти Леонардо дисер Пьетро да Винчи.

– Именами козыряешь, – бросила я презрительно, идемон грациозно склонил голову.

Без всяких слов было понятно, что если у Ника в течение трехлет будет в подчинении демон, выполняющий любые прихоти, то потом он на всесогласится, чтобы так оно и осталось. На что, естественно, демон ирассчитывает.

– Гм, Рэйчел, – сказал Ник, беря меня залокоть. – Раз уж он здесь, может; ты договоришься с ним об имени вызова,чтобы он не являлся каждый раз, как ты замкнешь круг да нарисуешь пентаграмму.Так он и узнал мою фамилию. Я ему назвал ее в обмен на его имя вызова.

– А твои имена я знаю, Рэйчел Мариана Морган, –сказал демон. – Так что хочу какой-нибудь секрет.

У меня в груди свернулся ком.

– Ну, конечно, – устало ответила я, ища что-нибудьв закоулках памяти. Кое-что у меня было. Мой взгляд упал на фотографию папы сотцом Трента, и я молча подняла ее к прозрачному пласту безвременья.

– Ну, так в чем здесь секрет? – насмешливо спросилдемон. – Двое мужчин перед автобусом.

Тут он заморгал. Я смотрела, очень заинтересованная, какрасширяются горизонтальные щелки зрачков, пока глаза не стали почти совсемчерными. Демон встал, потянулся к фотографии, тихо выругался, когда пальцыуперлись в барьер. Запахло жженым янтарем.

У меня при виде его внезапного интереса участился пульс.Может, этого хватит, чтобы полностью выплатить мой долг.

– Что, интересно? – спросила я. – Скости мойдолг, и я тебе скажу, кто они.

Демон отступил с тихим смехом.

– Ты считаешь, это настолько важно? – насмешливоспросил он.

Но глаза его следили за фотографией, которую я положила настол у меня за спиной. Неожиданно демон опять сменил форму. Расплавился и потеккрасный блик безвременья. Я в ужасе увидела, как у него сделалось мое лицо.Даже с веснушками. Как если смотреть в зеркало, только у меня мурашки по кожепобежали, когда мое отражение задвигалось против моей воли. Ник посерел,длинное лицо его осунулось еще сильнее. Он смотрел то на меня, то нанего. – Я знаю, кто эти двое, – сказал демон моим голосом. – Вотэтот – твой отец, а второй – отец Трентона Алоизия Каламака. Но лагерныйавтобус? – Его глаза остановились на мне в злобном удовольствии. –Рэйчел Мариана Морган, ты действительно сообщила мне секрет.

Он знает второе имя Трента?

Значит, один и тот же демон нападал на нас обоих. Кто-тохотел нам обоим смерти. На миг возникло искушение спросить у демона, кто это,потом я опустила глаза. Сама узнаю, и не придется душу отдавать в уплату.

– Будем считать, что мы в расчете за тот случай, когдаты провел меня через лей-линии, и оставь меня в покое навсегда, – сказалая, и демон расхохотался. Интересно, у меня действительно такие большие зубы,когда я открываю рот?

– Ты просто прелесть, – сказал он моим голосом, носо своим акцентом. – Показать эту фотографию – достаточно, чтобы купитьимя для вызова, но если хочешь освободиться от своего долга, нужно дать мне ещечто-нибудь. Такое, что означало бы твою смерть, если шепнуть это в нужное ухо.

Мысль, что есть возможность освободиться от него навсегда,наполнила меня отчаянной дерзостью.

– Что если я тебе скажу, что я там была? В этом лагере?Ник рядом со мной нервозно дернулся, но если я смогу избавиться от демона, тодело того стоит. Демон хихикнул:

– Ты себе льстишь. Это не может стоить твоей души.

– Тогда я тебе скажу, почему я там была, если я смогувызывать тебя без опасности даже при отсутствии круга, – выпалила я,думая, что он не хочет скостить мой долг просто для того, чтобы потом иметьшанс меня заполучить.

На это демон рассмеялся, и меня замутило, когда лицо егогротескно исказилось, и он снова превратился в британского джентльмена, непереставая хохотать.

– Обещание безопасности без круга? – спросил он,вытирая глаза, когда снова смог заговорить. – На всей этой вонючей земленет ничего, что стоило бы такого обещания.

Я проглотила слюну. Мой секрет был хорош – а я только всегои хотела, что освободиться от демона, но он не поверит мне, что секрет тогостоит, пока его сперва не услышит.

– У меня была редкая болезнь крови, – сказала я,не давая себе времени передумать. – И я думаю, отец Трента вылечил еенелегальной генетической терапией. Демон фыркнул:

– Тебя и еще тысячу сопляков. – Взметнув фалды, онподошел к границе круга. Я попятилась к столу, чувствуя, как стучитсердце. – Ты лучше давай серьезно, а то я могу потерять… – ондернулся в сторону, когда на глаза ему попалась мои книга, открытая назаклинании для привязки фамилиара, – …терпение, – договорил он поинерции.