Кино под небом - Джо Р. Лансдейл

бывает. Я связал ему руки и помог продеть голову в петлю. Хотя он этого не заслуживал, скажу я вам. Кстати, если будете рядом, когда придет очередь Джина, может, свяжете ему руки? Так будет лучше, иначе он будет хвататься за веревку, как бы сильно ему не хотелось сдохнуть.

– Я обойдусь, – сказал Джин. Он встал, подошел к висельнику, подпрыгнул, повис на нем и принялся раскачиваться взад-вперед, как ребенок на качелях. Шея у висельника стала вытягиваться.

– Мы, наверное, пробудем здесь не настолько долго, чтобы помочь Джину, – сказала Грейс, – но мы хотели бы попросить вас, парни, отдать нам ваши штаны. Если вы не против. У Джека и Боба нет ничего, кроме этих платьишек.

– Уже заметил, – сказал Кларенс, – и скажу вам, мальчики, не с вашими ногами.

Со стороны висельника раздался звук, похожий на хлопок лопнувшей на большой скорости автомобильной шины.

– Черт возьми, – произнес Кларенс, – вот и сигнал.

– Ага, – сказала Фрэн. – Это природа говорит: «Сайонара[22], ублюдок».

– Это природа заставляет тебя нагадить в штаны, вот что это такое, – сказал Кларенс.

– Слезь с него, Джин. Давай спустим его и поднимем Фрэн. Слезай с него, черт возьми.

– Насчет этих брюк, – произнесла Грейс.

– Видимо, вы хотите их получить до того, как я повешусь, – сказал Кларенс.

– Ну, – произнесла Грейс, – ты же знаешь, как это бывает – природа скажет «сайонара» и все.

Кларенс кивнул и разделся. Нижнего белья на нем не было. Он бросил мне одежду.

– Возьми все. И ботинки тоже, если подойдут. А если не подойдут, то черт с ними.

Я поднял с земли его одежду. От нее исходил сильный запах.

– Эй, Джин, – сказал Кларенс. – Не хочешь выручить другого парня?

Джин наконец слез с мертвеца, подошел к скамейке и сел. Снял с себя всю одежду, кроме грязных зеленых трусов-боксеров, и протянул ее Бобу.

– Держи, наслаждайся, – сказал Кларенс. – Если захотите отблагодарить нас позже, что ж, мы будем болтаться тут неподалеку.

Кларенсу шутка понравилась. Он расхохотался, как пьяная гиена.

Когда мы двинулись прочь, он принялся связывать руки Фрэн.

5

Мы направились к фургону, забрав по пути Глашатая. Они с Грейс сели спереди и принялись болтать, а мы с Бобом стали примерять одежду. В итоге штаны оказались слишком узкими в талии. Я застегнул молнию до упора, а верхнюю пуговицу оставил расстегнутой и воспользовался поясом, который сделал для своего одеяла – пропустил его через петли брюк для дополнительной поддержки. Рубашка сидела хорошо, и я не стал заправлять ее в штаны. Носки оказались хоть и тонкими, но не дырявыми. Ботинки были великоваты и делали меня немного похожим на клоуна Бозо.

Штаны Боба были ему впору в талии, но слишком коротки. Такие мой отец называл брюками с высокой посадкой. Доставшаяся Бобу рубашка была слишком узкой в плечах, поэтому он достал из ящика с инструментами нож и немного разрезал ее сзади от воротника до лопаток. Ботинки он тоже разрезал по бокам, поскольку они были слишком тесными.

Грейс и Глашатай посмеялись над нашими нарядами, но не сильно. Наверное, мысли о том, откуда взялась эта одежда, делали ситуацию менее забавной.

Глашатай и Боб остались в фургоне, а мы с Грейс взяли канистру и отправились на поиски бензина. Люди, жившие в машинах с пристроенными к ним хижинами, отдавали свой бензин довольно охотно. Они обосновались здесь и не собирались никуда уезжать. Другие даже не стали с нами разговаривать, а один парень сказал, что скорее выльет свой клятый бензин на землю и нассыт на него, чем отдаст его нам. Мы восприняли это как отказ.

К концу дня у нас был полный бак бензина, и мы в последний раз заехали в Дерьмотаун, в надежде уговорить кого-нибудь дать нам топливо на запас. Лишний бензин никогда не помешает.

Мы вышли на Мэйн-стрит, двинулись по маленькой улочке, вдоль которой стояли хижины и машины, и в какой-то момент наткнулись на высокого парня с угловатым лицом в пропитанной потом ковбойской шляпе. Он выделялся еще и тем, что был чисто выбрит.

Парень стоял возле старого красно-белого кабриолета «Плимут» с гаечным ключом в руках и возился под капотом. Он не был похож на человека, желающего избавиться от бензина, но мы все равно решили попытать счастья.

– Я планирую дальнюю поездку, – сказал он. – Поэтому мне нужен весь бензин, который я смогу достать. Хотите выпить? Это местная отрава. Сделана из фруктового сока и мочи. Я не шучу. Отправляет прямо в клятый космос.

Мы отказались от предложения.

Парень сделал глоток, и его передернуло.

– Чего только не пьет человек. Вот что, меня зовут Стив.

Он протянул руку, и мы по очереди пожали ее и представились.

– Полагаю, вы тоже собираетесь доехать до конца шоссе?

– Есть такой план, – ответил я.

– Может, тогда еще увидимся. Как только я починю своего дружка, хорошенько выпью, я буду готов к отъезду. Думаю, где-то завтра. Не могу сказать, что меня здесь что-то держит.

Мы пожелали ему удачи и двинулись обратно к фургону без бензина. В сторону дерева висельников я старался не смотреть.

Когда мы вернулись, уже стемнело. Мы поболтали, поели фруктов и легли спать, причем Глашатай, как обычно, занял переднее сиденье, а Боб, Грейс и я разместились в заднем отсеке.

Грейс легла между мной и Бобом, но она не пыталась приставать ко мне, не пыталась приставать к Бобу. А Боб воздержался от занятия самоудовлетворением.

Я лежал и думал о Грейс, говорил себе, что я слишком взрослый и философски настроенный человек, слишком много переживший, чтобы ожидать от наших отношений чего-то, кроме дружбы. К тому же разве она не сказала, чтобы я не придавал слишком большого значения той ночи?

К некоторым вещам нужно относиться по-взрослому. Пусть делает то, что делает, меня это не касается. Она сама себе хозяйка. А мужчина должен делать то, что должен. Убедись, что ты прав, и тогда иди вперед. Судьба дает шанс каждому, нет худа без добра. А сэкономленный пенни – это заработанный пенни, все складывается к лучшему, и… Это была долгая ночь.

Мы проснулись позже, чем планировали. Позавтракали фруктами, поскольку в нашем меню не было ни яичницы с ветчиной, ни кофе, а затем отправились в путь. Глашатай с Бобом – впереди, мы с Грейс – в заднем отсеке.

Грейс говорила о книгах, которые я не читал. До ласок дело не дошло.

Так продолжалось пару дней, и в конце концов я перестал думать об ЭТОМ