Кому нужны ненужные люди? - Зубофф

вроде крепостных крестьян. Но главное — это сразу себя поставить. Пусть не уважают и не любят. Главное, чтобы боялись. А страх остаться без работы и средств к существованию это самый лучший мотиватор.

— «Так, скажу сразу. Мне все эти ваши показатели, процессы, отчеты и проверки по барабану. Самое главное — это выполнение поручений Исмагилова и моих лично. Теперь я вас слушаю». — Семён демонстративно развалился в кресле на сцене и приготовился записывать карандашом в новеньком кожаном ежедневнике.

Алевтина Ивановна посмотрела направо и налево, затем встала, развернулась вполоборота, так чтобы оказаться лицом ко всем присутствующим и начала своим ровным и уверенным голосом:

— Я не буду тратить время, которого и так мало. Все присутствующие прекрасно знают, чем я занимаюсь. Про показатели, процессы, отчеты, проверки, письма, приказы и распоряжения вышестоящей организации я уже забыла, слушаю ваши распоряжения. Чем загрузить народ с утра? — она демонстративно взяла ручку, раскрыла рабочий блокнот и скопировала позу Семёна, приготовившись записывать распоряжение.

Семён несколько секунд помолчал, переваривая услышанное, затем с шумом захлопнул ежедневник и сказал:

— Ну зачем вы так. Я разве призываю вас забросить ваши ежедневные обязанности. Делайте то, что делали, но в свободное время. В первую очередь будете выполнять наши приказы. Вот у вас наверняка нет ни миссии организации, ни цели. Работаете по старинке. Вот вам первый приказ — завтра подготовьте миссию вашей организации, так, как вы ее видите. Мы же с вами просто обязаны стать лучшими во всём. — Семён добродушно, но с яростно сверкающими глазами улыбнулся и повернулся к Веронике.

— Я там понажимал что-то, всё слетело. Утром нужно будет что-нибудь отправлять и получать. Вы сможете настроить к утру все необходимые программы — и не дожидаясь ответа, продолжил, — спасибо.

Алевтина Ивановна села, незаметно мне подмигнула и чуть кивнула головой.

Я встал, открыл блокнот, потом закрыл, так ка помнил все наши показатели и так и спросил:

— Вам как, подробно и с цифрами или в общих чертах?

— Давайте в общих. Цифры, это для специалистов. Мы же с вами пока просто знакомимся — с улыбкой сказал Семён.

— Тогда, если в общих, то наш отдел считается одним из лучших в России. Сотрудники регулярно принимают участие в мероприятиях на Российском и окружном уровнях, регулярно приглашаются в вышестоящую организацию для оказания практический помощи и разработки нормативных документов, по России мы стабильно занимали второе-третье место. Показатели до недавнего времени стабильно росли, претензий к нашей работе не было. Если вкратце, то это всё.

Семён дождался окончания моего монолога, кивнул и ответил:

— Вот, понятно, и, по существу. Но плохо. Плохо, что не оккупировали первое место. Мы с вами обязаны стать первыми. Только вперед, только хардкор. Я надеюсь, мы с вами ударным трудом получим заслуженные награды. Увеличьте интенсивность труда за счет перераспределения внутренних резервов. Ни минуты простоя. Завтра вечером принесете мне фотографию рабочего дня с хронометражом каждой рабочей операции. Кстати, это касается всех присутствующих здесь. Надеюсь, ненужно разъяснять, как это делается? Садитесь. Кто следующий.

Я сел на стул и мысленно чертыхнулся. Вместо проверки достоверности данных придется потратить час, а то и больше на этот хронометраж.

Тем временем Семён, как учитель на контрольном опросе, явно красуясь, водил головой из стороны в сторону. Я смотрел на него и мысленно проговаривал «Так, к доске пойдет, к доске у нас пойдет, отвечать будет…..» И почему-то мне показалось, что сейчас вызовут Незрячего. Так и случилось. Семён посмотрел на него и сказал:

— А вы чего замерли. Расскажите в двух словах, что делает ваш отдел. Чем вы занимаетесь?

Незрячий поднял голову, и затараторил, не вставая с места:

— У нас бухгалтерия, кадры, финансисты и закупки.

Семён с интересом повернулся в его сторону на кресле и перебил:

— А разве бухгалтерия, закупки и финансисты это не одно и то же. Закупки — это хорошо. Много денег украли? — и он, засмеявшись своей шутке продолжил — какой объем финансирования в год.

Незрячий на пару секунд задумался и ответил:

— Деньги я не ворую, у нас всё прозрачно и в соответствии с требованиями закона. А годовой бюджет примерно миллионов семь-восемь. Командировки, канцелярия, текущая деятельность, обслуживание здания, текущий ремонт.

Семён усмехнулся, что — то мысленно прикинул и сказал:

— ну, с вами всё понятно, мы потом более подробно обсудим перспективы нашего сотрудничества. Да, и клининговую компанию нужно сменить. Они не справляются со своими обязанностями.

Незрячий удивленно вскинул брови и спросил:

— Мы с ними сотрудничаем одиннадцать лет. Жалоб никогда не было, все проблемы устраняют оперативно, чистота практически идеальная, влажная уборка два раза в день. Где они не справились?

Семён ни секунды не раздумывая парировал:

— Около здания много одуванчиков. Не красиво, когда они желтыми пятнами уродуют газон. Нужно каждое утро обходить здание по периметру и у каждого одуванчика отрывать желтый цветок. Разве это не очевидно?

Незрячий невесело усмехнулся и сказал:

— А как же конкурсные процедуры? На смену клининговой компании уйдет немало времени.

Семён отмахнулся, словно от назойливой мухи, потянулся и ответил:

— Ерунда. Я завтра вам дам телефон, позвоните и заключите с ними государственный контракт. А заплатим потом, когда пройдут конкурсные процедуры. Вам не надо объяснять, кто должен выиграть конкурс. Так, в принципе мне всё ясно. Я вас больше не задерживаю. — Семён опять повернулся к Незрячему — а вы заведуете кадрами, так? Где мой секретарь? Впрочем, пройдемте в мой кабинет, у меня будет еще несколько пожеланий. Дорогу еще помните? Приходите через полчасика.

Семён встал, хрустнул пальцами, потянулся с наслаждением и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Так, ЦУ получены, все за работу. Время не ждет. Мы должны быть первыми во всём. Родина смотрит на вас, и только на вас. Я в вас верю. Только вместе мы станем первыми во всём.

Незрячий вышел из актового зала последним.

12.3 Разговор в кабинете.

По коридору шёл человек. Он ходил здесь каждый день, вот уже девятнадцать лет. Незрячий помнил каждую трещину на обоях, каждую потертость линолеума, каждую чешуйку краски на окне. Подойдя к бывшему своему кабинету, он потянулся к ручке, чтобы одним рывком открыть дверь, но, словно обжегшись отдернул руку, постоял минуту и робко постучал. Из-за двери раздался жизнерадостный голос:

— Кого там чёрт принес? Я занят важным делом, зайдите попозже.

Незрячий не открывая дверь, произнес в пустоту:

— Вы сказали зайти через тридцать минут. Я пришел. Если вы заняты, то когда мне можно подойти?

— А, это вы. Да заходите, поговорим про закупки