Путь домой. - Casperdog

Взглянул на часы – почти семь вечера. Засиделся. Улов неплохой – четыре судака килограмма по два каждый и пара щук. Навскидку по три-четыре кило весом каждая. Неплохо. Вернулся домой и отложил пару судаков себе. Позвонил соседу, Жене. Тот к счастью оказался дома и когда предложил ему свежую рыбу, примчался ко мне со всей возможной скоростью. Схватил пакет и прижал к груди, словно там была не рыба, а золото. Поговорили на ногах, и сосед умчался к себе, а я, закрыв дверь на все запоры, отправился в последнее на сегодня путешествие.

* * *

Пару месяцев назад, когда у Ольги появился очередной бзик, и она пошла с подругами в кафе (а сейчас совсем не уверен, что она на самом деле проводила время с подругами). Вообщем, очередной мёртвый мир меня совсем заинтересовал. Чем? Дома были пустыми и на первый взгляд людей оттуда просто взяли и изъяли, потому что на улицах остались стоять совсем не дешевые машины, а в квартирах всё было на своих местах. Казалось, моргни глазами, и здесь снова появятся живые люди. Увы. Толстый слой пыли и запустенье. Понял окончательно, что отражение мертво, когда не обнаружил воды в кранах, а включив плиту, так и не дождался тепла. Там была электрическая плита, точно помню,даже пощёлкал пакетниками в счётчике – электричества не было. Решил пройти по городу. Добрёл не торопясь до Невского и всё время видел одну и ту же безрадостную картину. Обратно к дому возвращался по Владимирскому проспекту, решив сделать крюк и посмотреть есть, точнее, было ли здесь метро. Было, только когда зашёл внутрь, вместо эскалаторов увидел дыру заполненную водой. Что меня тогда дёрнуло зайти во Владимирский Собор, уже и не помню. Не любитель ходить по церквям и собором, никогда туда не тянуло, но в тот раз словно кто в спину толкнул.

Зашёл и остановился от непонимания происходящего. Почти все иконы, куда ни посмотри, были черны, словно их специально вымазали чёрной краской. Даже лики святых на своде собора не просматривались. Стало немного жутковато. Всякие мысли в голову приходили, но прошёл дальше, к Царским вратам и встал как вкопанный, увидев слева от алтаря сияющий лик Богоматери. Кажется, именно эта икона освещала собой весь Собор.

Не знаю, что меня тогда подтолкнуло снять её с держателей и забрать с собой, как и две шкатулки, что лежали на престоле. Что в них было, не смотрел. Посчитал кощунством открывать намоленные церковные предметы. Тем более мне, ярому язычнику. Шкатулки сунул в рюкзак, а картину так и нёс, ликом вперёд, стараясь её не касаться руками, держа за оклад.

Вышел из собора и понял, насколько мне тяжело было внутри. Не хватало воздуха, да и давило неимоверно той чернотой, что была разлита вокруг. Уже миновал площадь, когда сзади послышался шум. Как шёл, так и обернулся. Получилось, лик Богоматери вместе со мной смотрел на Собор…

Шум, судя по всему, шёл из колокольни, потому что прямо у меня на глазах она, словно подорванная мощным зарядом, осыпалась вниз. Следом, совершенно беззвучно, я точно помню, до меня не донеслось ни звука, осыпались купола собора, погребя под собой весь храм. Простоял там минут двадцать, но больше ничего не произошло – от Собора Владимирской иконы Божией Матери остались одни стены.

Принёс икону домой и сразу перешёл в один из мёртвых миров, где было сухо и тепло. Аккуратно поставил её на пол, прислонив к столу. Затем вынул из рюкзака и положил перед собой две явно золотых шкатулки.

Не помню, сколько тогда просидел без движения, словно в оцепенении. Удивительно, но в душе не было чувства осквернения храма. Наоборот, понимал, что сделал нужное дело – спас то, что ещё можно было спасти из погибшего мира. Когда слегка пришёл в себя и понял, что провёл здесь больше времени, чем следовало, встал с кресла и, обогнув стол, выдохнул разом, потому что передо мной было то, во что я никогда не верил и считал уловками священников – на полу под иконой появилась лужица ароматно пахнущей жидкости. Коснулся краем пальцев жидкости и поднёс к лицу. Запах сандалового дерева. Немного хвойного. Сладковатый приторный запах ладана и… запах свежей крови. Вот последнее меня и привело мгновенно в чувство. Перешёл в мир, где хранил снаряжение и оттуда вернулся с рулоном плотной плёнки. Как можно аккуратнее завернул икону в десяток слоёв плёнки и унёс в оружейную комнату, потому что там окно было заложено кирпичами, а вполне целая металлическая дверь имела не только замок, но и ключ, который торчал в скважине…

* * *

Сегодня не стал переодеваться в повседневную одежду, лишь оставил в оружейной комнате бронежилет, шлем и автомат. Подумав, разместил на полке и всю электронику. Решил более не тянуть - набрал код отражения, где хранилась икона. Не стал её там разворачивать, а сложив в рюкзак шкатулки, аккуратно поднял икону и вернулся домой. Прислонил икону к столу, а на него выложил, что дополнительно принёс из другого мира.

Сел в кресло и набрал на телефоне номер Никодима. Тот не отвечал, видимо шла служба, и настоятель был занят, поэтому сбросил звонок и отправил короткое сообщение – «ЖДУ».

Странное было ощущение – чувствовал внутри себя радость, что передам святыни в руки православных священников и в тоже время чувствовал, как меня грызёт червячок сомнения – а надо ли это делать? Правильно ли поступаю? Может икону надо оставить здесь? Чтобы оберегала и хранила меня самого и мой дом? Но сразу в памяти всплывали