Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин

— Сперва? Вас не смутило, что на вашем пороге внезапно объявляется человек, который все о вас знает и предлагает именно то, чего вы хотите?

— Разумеется, смутило. Все это выглядело очень подозрительно, но его предложение было слишком заманчивым. Отравить всех тварей в городе! Подумать только! И все же поначалу я сомневался: мне с головой хватило и предыдущей бумажки, на которой я опрометчиво поставил подпись, но он все твердил, что я ничего не потеряю и только выиграю, если заключу с ним договор. Я спросил, что он сам с этого получит, и мистер Блохх указал на условия, приведенные в контракте. Со своей стороны, я обязывался распылить «Увядатель» строго в определенный момент и в определенном месте. Это был ключевой пункт, подчеркнутый многократно. Мистер Блохх сказал, что хочет провести эксперимент. Отравление растений его особо не интересовало, а заботили лишь некоторые особенности моего средства и принцип распространения: во-первых, что оно безвредно для людей, а во-вторых — и это самое главное, — то, что оно распространяется в виде тяжелого тумана. Насколько я понял, мистер Блохх для чего-то пытался сымитировать туманный шквал. Да, я вижу, вы уже поняли, к чему я веду. То, что вы знаете как Второй туманный шквал, который начался всего через неделю после первого, на самом деле представлял собой масштабное отравление растений в Тремпл-Толл.

Доктор и Джаспер молчали. Даже Натаниэль Доу был поражен тем, что рассказал сэр Пемброуз, а что уж говорить о его впечатлительном племяннике. И все же время сейчас играло против них…

— Боюсь, мы не можем ждать, пока яд убьет Карниворум Гротум и всех его последователей, — наконец сказал доктор.

— Разумеется, — поморщился охотник. — Особенно после того, что вы разрушили все мои планы своим безрассудным вмешательством.

Доктор не обратил внимания на колкость и спросил:

— Скажите, сэр Пемброуз, у вас ведь остались какие-то запасы вашего «Увядателя»?

— Конечно. Но что вы задумали?

— Мы задумали прекратить похищения и убийства.

— И спасти Полли! — добавил Джаспер, разозленный тем, что дядюшка забыл самое главное.

— И спасти мисс Полли, — кивнул доктор.

— Могу я услышать ваш план? — спросил сэр Пемброуз.

— Думаю, нам понадобится еще немного кофе, — сказал доктор Доу, а Джаспер в нетерпении потер руки. Он знал, что все заговорщики, строящие планы, так делают — потирают руки. Оставалось надеяться, что их план удастся.

Китти Браун сидела на краю кровати и угрюмо глядела на свой старенький шкаф.

Сейчас тот пустовал, но обычно в нем висело ее единственное платье. Китти предпочитала думать, что оно кофейного цвета, но по правде оно было ближе к цвету грязи. Очень грубое, колючее и неприятное на ощупь — Китти всегда надевала его со слезами на глазах.

На ручке дверцы была повязана веревочка. Из щели выглядывала еще одна.

Когда-то, когда она не могла сама передвигаться, эти веревочки, закрепленные на изножье кровати, служили ей, чтобы доставать платье. Китти тянула за первую — и открывала шкаф. Затем тянула за другую — и вешалка с платьем тут же отцеплялась от перекладины и скользила по веревочке прямо к ней в руки.

Ее старый ежедневный ритуал… Она не могла даже подойти к шкафу, и каждое утро была вынуждена доставать одежду при помощи этих веревочек.

Хрупкость костей Хромма — так назвал ее состояние доктор Доу. Эта болезнь мучила Китти, сколько она себя помнила. Внучка миссис Браун долгое время просто сидела в своей комнате, пока однажды мистер Типпин, сосед, не сделал для нее устройство, благодаря которому она смогла наконец выбраться и из спальни, и из дома.

О, как счастлива Китти тогда была. Но лучше бы она навсегда осталась в этой комнате…

Китти услышала шаги в коридоре, а потом дверь квартиры открылась, и до нее донеслись звуки ссоры. Эти двое всегда ссорились. И хоть бабушка была в доме главной, мистер Шнаппер все время пытался, как называет это сама бабушка, выбить почву у нее из-под ног.

Мистер Шнаппер считал, что «ведение дел в стиле миссис Браун» устарело, а бабушка в ответ называла его безрассудным интриганом. Они практически ни в чем не могли сойтись. И пусть пока что решающее слово было за бабушкой, но однажды — Китти это предчувствовала — терпение мистера Шнаппера лопнет, и тогда… А что случится тогда, она не знала — только догадывалась, что это будет нечто плохое.

Китти ни во что не посвящали и не раз давали понять, что считают ее бесполезной и бессмысленной. Что ж, лучше слыть бессмысленной, думала она, чем потворствовать им в их мерзких делах.

Внучку миссис Браун мучила совесть. А еще ее заживо пожирала жалость к тем девушкам, которых она обманом завлекала в этот дом. Полли была далеко не первой жертвой… Все они здесь, в маленькой книжечке, которую мисс Китти Браун прячет под подушкой. Перед сном Китти, глядя в потолок, шепотом называла их имена и просила у каждой прощения, но время от времени в список добавлялось еще чье-нибудь имя.

Все всегда происходило одинаково. Китти до последнего оттягивала то, что должна была сделать, придумывала различные отговорки. Всякий раз терпению бабушки наступал конец, она ее била и лишала еды, и тогда Китти с ненавистью к себе и к своей жизни отправлялась в город ловить «муху». Кто-то скажет, что она давно все могла прекратить, но безволие и страх стягивали ее покрепче смирительной рубашки.

Это неизменно были девушки, которых никто не станет искать, те, о ком подумают: «Сбежала, ну и пропади она пропадом». Или же те, о ком и вовсе никто не вспомнит.

И только Китти помнила о них — просто не могла забыть. Их имена, их лица, их глаза, полные ужаса и непонимания, когда она приводила их сюда и из темного угла появлялся огромный жуткий констебль.

Китти без труда находила их, несчастных, бедных, часто голодных. Они были так счастливы, когда она угощала их пирожными. А потом они просто исчезали…

Она делала это годами. За все время Китти похитила двадцать четыре девушки. Всякий раз она надеялась, отчаянно надеялась, что вот сейчас кто-то заметит, кто-то окликнет ее, остановит, арестует… И все это прекратится. Но в старом недобром Тремпл-Толл, вотчине безразличия и слепоты, пропажами людей — незначительных людей — никого не удивишь.

Однажды Китти сама попыталась прервать этот кошмар. Сделала то, о чем до того боялась даже подумать: она отправилась в Дом-с-синей-крышей и рассказала все дежурному сержанту.