Анна не верит в чудеса - Наталья Николаевна Тимошенко

Хмурый высокий врач без лишних вопросов пропустил их в реанимацию. По его обращению к Наталье Семеновне Анна сделала два вывода: во-первых, они когда-то работали вместе, во-вторых, Наталья Семеновна была в больнице на хорошем счету. Ее уважали коллеги и слушали молодые врачи.

Артем лежал в двухместном боксе, и Анна не сразу его узнала. Он был бледен и худ, или же таким его делали яркое реанимационное освещение и тонкая больничная простыня вместо бежевого пуховика. Голова его была перебинтована, но Анна отметила, что вроде бы ни к каким важным аппаратам жизнеобеспечения он не подключен. Трубки изо рта не торчали, капельницы к рукам не подходили. Мониторы вокруг его кровати горели зелеными цифрами, не пищали и не моргали.

– Он в коме? – уточнила она у врача, который вошел в бокс следом за ней и Натальей Семеновной.

Очевидно, врач и так уже нарушил правила, впустив их обеих, оставлять наедине с пациентом не планировал. Да Анне это было и не нужно, что она может сделать? Надеяться на то, что Артем, как Мертвая царевна, очнется от ее поцелуя, было бы глупо.

Анна вдруг почувствовала, как на щеках появился неуместный румянец. Откуда у нее вообще мысли о поцелуях?

– В коме, – подтвердил врач. – Его доставили к нам уже в ней, МРТ показало гематому в голове. Операция прошла успешно, кровь мы убрали. Он дышит сам, давление держит, но никак не очнется.

«Потому что застрял в автобусе», – мысленно сказала Анна, а вслух спросила:

– Что с ним случилось?

Врач пожал плечами.

– Скорее всего, возвращался домой через парк и наткнулся на какую-то шваль. Его сильно избили, сломано два ребра, левая рука, гематома, как я уже говорил. Очевидно, били ногами, по голове в том числе. При нем не было документов, полиция до сих пор не установила его личность. По правде говоря, Наталья Семеновна, – врач отвесил стоящей рядом женщине легкий поклон, – была первой, кто им поинтересовался. Мы даже не знаем, как его зовут.

– Артем, – сказала Анна, – его зовут Артем.

Врач ничего не ответил, но покосился на нее с небольшим недоверием. А Анна подошла ближе, аккуратно, запнувшись на мгновение, коснулась руки Артема. Его ладонь была прохладной и совершенно безжизненной. Но теперь Анна ее чувствовала. Провела кончиками пальцев по коже, коснулась того места на запястье, где билась тоненькая жилка. Если ей и мечталось, что Артем как-то отреагирует на ее присутствие, то мечтам этим не суждено было сбыться.

За то время, что Анна и Наталья Семеновна провели в реанимации, к больнице приехали и остальные старушки. Мороз к ночи ударил сильный, небо было безоблачным, а потому холодным, и все четыре дамы здорово замерзли, пока ждали. Благо прямо напротив больницы было кафе, которое еще работало в такой поздний час. Кафе работало, а вот посетителей уже не было, поэтому для шести продрогших женщин нашлось и уютное место у батареи, и чашки с горячим шоколадом.

Пока вводили в курс дела новоприбывших, успели выпить по чашке шоколада, но ловкая официантка тут же соблазнила всех на еще одну порцию, а к ней добавила великолепные кокосовые пирожные. Стружку из них потом придется долго выковыривать из зубов, а калорий наверняка столько, что Анне за неделю их не сжечь, но, господи, до чего же это было вкусно! Даже перспектива не пойми как добираться домой среди ночи и тот факт, что, каким образом помочь Артему, она тоже не знает, меркли рядом со вкусом этого божественного пирожного.

– Что ж, хорошо, что священника не позвали, – хмыкнула Лилия Венедиктовна, покосившись на Ангелину Викторовну. – Отпел бы душу – и все, в тело возвращать нечего.

– Интересно мне знать, как вернуть эту душу в тело, – задумчиво проговорила Виолетта Петровна. – Честно говоря, я думала, что Аннушка с этим поможет. Может, от одного ее присутствия что-то изменится. Не зря же мальчик показывается только ей.

– Но у меня не получилось вывести Артема из автобуса, – вздохнула Анна, которая надеялась на то же.

– Если душу нельзя вывести из автобуса, значит, надо тело в него занести, – как ни в чем не бывало пожала плечами Марина Васильевна, и все подружки вместе с Анной повернулись к ней.

Почему-то такая идея Анне в голову не приходила. Может быть, пришла бы со временем, но события, до этого никак не развивавшиеся, теперь летели с горы так быстро, что она не успевала думать. В отличие, очевидно, от пожилых женщин.

– И как это сделать? – осторожно уточнила Ангелина Викторовна. – Мальчик в реанимации. Нам его не отдадут.

– Сами возьмем, – в том же духе продолжила Марина Васильевна.

– Позволь спросить, как? – не удержалась Наталья Семеновна.

– А твой друг нам не поможет?

– Во-первых, он мне не друг, – обстоятельно начала Наталья Семеновна. – Он когда-то начинал в одном отделении со мной, только и всего. А во-вторых, даже если бы был другом, о таком не просят. Его с работы уволят!

– Значит, принципиальный, – кивнула Марина Васильевна. – С такими кашу не сваришь. Нам бы кого-то доброго и сострадающего…

– С этим точно не к реаниматологам, – хмыкнула Наталья Семеновна. – У них сострадалка атрофируется уже к концу ординатуры, иначе не выживают.

– А что, если медсестра? – внезапно предложила Анна, а перед глазами сама собой возникла молоденькая медсестричка, выходившая из бокса как раз в тот момент, когда они туда входили.

На самом деле девушке было примерно столько же лет, сколько и Анне, но в ней, было видно, та самая сострадалка еще не атрофировалась. Анна помнила полный жалости взгляд, брошенный сначала на Артема, а затем на нее. Должно быть, медсестра подумала, что она – родственница или даже возлюбленная пациента. Таких молодых и романтичных можно попробовать склонить на свою сторону.

– А как его доставить в автопарк? – задалась справедливым вопросом Наталья Семеновна, когда Анна сказала про медсестру. – Не на такси же везти.

Не на такси. Даже несмотря на то, что ни к каким системам жизнеобеспечения Артем не подключен, в такси его не посадишь. Это только в кино так можно, а в жизни таксист первым их в полицию сдаст. Так и отвезет в участок вместо автопарка.

– А что, если и автобус сюда? – предложила неугомонная Марина Васильевна. – Прям вот к дверям и подвезти. А?

Анна потерла лицо руками, понимая, насколько это сумасбродная идея, но внутренний голос твердил, что все может получиться. Реанимация находится на первом этаже