Странница - Илья Георгиевич Шаблинский

— Майя сейчас, кстати, как? — подал голос предшественник. — Ничем не болеет? Нет? Ну, тьфу-ть фу-тьфу. Давай за то, чтоб росла здоровой… давай.

По тому, как он тяпнул первую рюмку, а потом почти сразу же — вторую, Корней кое-что опять же понял. Он понял, что пора домой. Арсен Уразов, однако, легко захмелел и стал вспоминать их последнюю поездку в Турцию. Это было невыносимо. Корней хмуро смотрел в пол либо собеседнику в грудь, но уже знал, как поступить. Уразов сделал внезапную паузу.

— Слышь, Велес, — сказал он уже другим тоном, — вот ты крутой. Скажи, а ты чего-нибудь боишься… в этой жизни?

— Болезней, — ответил Корней безразлично и поманил бармена: — Еще сто граммов… Вот ему. Ладно, пошел я.

— Спасибо… Сочтемся. Не, правда… О чем это я? А… Болезни — это понятно. А вот чего-то такого… Слушай, если ты крутой, почему на метро ездишь?

— Бывай, — сказал Корней, — выпей еще… за здоровье, за общее.

— Подожди. Я все как-то не спрашивал. Как там Инга-то?

— Нормально.

Уразов тяжело покивал, поворачивая в пальцах пустой стаканчик и будто не замечая, что бармен держит наготове бутыль «Метаксы». Потом поднял голову.

— Такая же свежая? Ну-ну… Все так же луне молится? И голой по дому ходит?

— Бывай, — повторил Корней и, резко повернувшись, вышел.

Встреча, особенно последние пятнадцать минут, оставила странный и скорее неприятный осадок. Вспоминая в вагоне отдельные мелочи, Корней морщился. Когда они шли к метро, его еще занимал едкий вопрос, а не нужно ли считать странноватую просьбу первого мужа замысловатым отвлекающим маневром?

Теперь этот вопрос почему-то уже не вызывал интереса.

Дома он был в начале двенадцатого. Заварил чай, включил телеящик и некоторое время слонялся по пустой квартире, раздумывая, не позвонить ли детективу — с учетом насыщенности дня событиями. Но отложил. Инге на мобильный он звонить тоже не решился. Она пришла около полуночи — бледная и усталая, но ласковая. Поцеловав его сзади в шею, сообщила:

— Когда уезжала, вроде жива была. И давление стабильное.

Имелась в виду больная из реанимации, ставшая причиной вечерних забот.

— Слава богу, — отозвался Корней, не отрывая глаз от экрана телевизора.

6

Назавтра сыскное агентство снова числилось у него на повестке дня. Собирался заехать или хотя бы позвонить. Но не заехал и не позвонил. День выдался хлопотливым: Корней заканчивал меморандум одному крайне въедливому клиенту из кондитерской фирмы.

Детектив Антон Сергеич обнаружился сам. Он возник в сотовом телефоне Корнея ближе к вечеру и предложил встретиться. Объяснил, что подъедет сам, остановится в двух кварталах от дома Корнея на Большом Купавенском и перезвонит из машины. В конце уточнил: «Вам так удобно?» Корней уверил, что вполне и что будет ждать звонка.

Инга заявилась домой раньше обычного, то есть в нормальное время — в пять. Сразу затеяла давно планировавшуюся стирку и к приходу мужа загрузила в машину третью или четвертую порцию.

Когда он заглянул на кухню, безмятежная Инга, сидя на табурете у стены, посасывала зубочистку и ждала окончания стирального процесса. Сама она была без халата и имела на смугловатом теле два предмета туалета из белого шелка — бюстгальтер и узкие трусы. Эстетически это смотрелось безупречно, и с учетом исполняемой функции — даже как-то естественно. Лицо казалось умиро творенным. Корней несколько секунд пристально всматривался.

Майя, как ни удивительно, все еще возилась с уроками — то ли с физикой, то ли с химией. И тем и другим необразцовая десятиклассница занималась без явного энтузиазма. В фаворитах числилась география с биологией, но и их положение не было прочным. Майя казалась чрезмерно нервной и болезненно ранимой девочкой. Обида на конкретную одноклассницу — мелкую гадкую стервочку (Корней пару раз видел) — всякий раз грозила разрастись до масштаба обиды на весь белый свет. Велес убеждал, что так нельзя. Белый свет, может быть, и не заслуживал бы доброго слова, если бы ему имелась внятная симпатичная альтернатива. Стервы же, по его наблюдениям, составляли если не большинство, то по крайней мере стабильно широкий слой, с коим Майе надлежало в любом случае поддерживать пожизненный вооруженный нейтралитет.

Само собой, его аргументы не были востребованы, хотя и хмуро выслушивались. Как всякий обычный пятнадцатилетний подросток — тут падчерица никак не выделялась, — Майя не была убеждена в пригодности родительских наставлений в ее трудной повседневной жизни. Как тягловая рабочая сила, Корней изредка рекрутировался для исполнения некоторых деликатных миссий, как то: проверка пересказа английского текста, проверка того же самого, но в письменном виде, а равно утренняя доставка Майи в школу за три квартала на борту темно-синего «ниссана».

Инга из кухни громко спросила:

— Майя, ты почему не доела торт?

— Я мучное пока не буду. Оно мне вредно.

— Ты что, с ума сошла? — Инга встала со своего табурета. Теперь в дверях кухни появилась и Майя. Она была хрупкой худенькой черноволосой девочкой, понятие «девушка» как-то к ней пока не лепилось. И трудно было пока представить, что когда-нибудь ей удастся достичь плотности и округлости мамы Инги.

— Мама права, — высказался Корней, — рано о диетах думать.

— Давай, доедай. — Инга повернулась к раковине. — Корней, ты тоже садись.

— Мы, кстати, сегодня знаешь с кем обедали? — начал Корней, но тут в кармане у него ожил мобильный телефон. Его будто ударило током.

Он поговорил очень коротко и быстро стал одеваться.

— Ты куда? — вяло поинтересовалась Инга.

— Клиент сейчас подъедет, — объяснил Корней, — в офис сегодня ко мне не успел. Мы с ним быстро…

Машина Антона Сергеича стояла не в трех, а в четырех кварталах от дома, на противоположной стороне улицы. Корней уселся на переднее сиденье. После рукопожатия Антон без предисловий протянул ему пачку фотографий. Заметив, как у клиента изменилось лицо, быстро пояснил:

— Тут ничего интимного. Отбытие — прибытие. Чтобы вы могли представлять…

Корней слушал напряженно, но в общем был спокоен. Он настроился. Антон говорил тихо и отрывисто.

— Итак, мы проследили три случая. Три раза она называла вам поводы для отсутствия, которые не соответствовали действительности. Вот, по датам… Ну, вы помните. Во всех этих случаях она уезжала с работы около четырех. И отбывала всегда по одному и тому же адресу. Причем отбывала не одна…

Он сделал короткую паузу.

— Около половины пятого она встречалась с вашей дочерью… и дальше ехала с ней. Все три раза они вместе были в одном и том же доме