Кому нужны ненужные люди? - Зубофф

ты не в курсе, когда у нас начнется этот тим, будь он неладен, билдинг? — спросила Марина, догоняя нас около самой двери. — Мне бы пораньше домой вернуться. Двое школьников, а муж сегодня на сутки уходит в шесть вечера.

— Марина, я пока начальство не видел, но боюсь, рано мы не закончим. Ты же знаешь про его принцип работы. Пока я здесь, все обязаны быть рядом. Мало ли что я придумаю. А кто будет исполнять?

— Точно, исполнять незнамо что, не взирая ни на какие трудности, и чтобы сразу всё. И сделать уже вчера. — Подключился к разговору Иван. — Слушайте, предлагаю поговорить за завтраком, и желательно на приятные темы. Прошу, сударыня. — Он галантно подал Марине руку и широко распахнул дверь.

— Да, могли бы и ремонт хоть раз в двадцать лет сделать. — Иван удрученно покачал головой из стороны в сторону. — Ладно, хоть аппарат с кофе поставили. А так, полное погружение в конец восьмидесятых. Серёг, не знаешь, тимбилдинг случайно не по советской тематике?

— Не знаю. Но, скорее всего, какие-нибудь весёлые старты точно будут.

В столовой нас встретил аромат свежесваренного кофе и запах пшённой каши. Не попав на ужин, и, зная завышенные ожидания Исмагилова, я ожидал «шведский стол», или по крайней мере заказную систему. Но реальность оказалась намного прозаичней. На каждом столе стоял комплексный завтрак, который состоял из каши, куска белого и куска ржаного хлеба, небольшого квадратика масла, двух ломтиков сыра и зелёного яблока. Выбор был только между кофе из автомата и чаем из пакетика. Галина подошла к аппарату с кофе и, налив себе чашку, снова уткнулась в телефон, проверяя, как сын добрался до школы.

Мы заняли столик у окна, откуда открывался вид на просторный парк, постепенно заполняющийся первыми посетителями. Марина потягивала утренний чай, с тоской выглядывая на улицу. Вокруг нашего столика кипела жизнь: кто-то обсуждал планы на вечер, кто-то делился впечатлениями о прошедшей ночи, тихо запуская слухи о новом начальстве.

— Знаете, в чем проблема таких мероприятий? — задумчиво произнесла Марина, отрываясь от размышлений. — Это как игра в прятки. С тобой всегда что-то плохое случается, если тебя не находят вовремя. И теперь у меня ощущение, что я готова спрятаться от начальства и от самой себя.

Иван усмехнулся и, дожёвывая бутерброд, добавил:

— Зато потом есть, о чем вспоминать. Может, сегодняшний день станет тем редким исключением, когда всё пройдет спокойно, хотя я сильно сомневаюсь в этом. Надежда, как правило, умирает последней. Моя надежда уже давно в реанимации. Предлагаю немного отдохнуть. Кто знает, что нас ждет в этом пансионате после завтрака. Я в номер, меня просто так не будить, при пожаре выносить первым.

Иван ушёл в номер, а я остался, не торопясь, завтракать с Мариной. За окном набирала силу осень, по парковой зоне прогуливались отдыхающие, мимо меня пролетел Незрячий. Увидел нас, остановился, дернулся вперед и остановился второй раз, повернувшись к нам лицом.

— Сергей, начальство задерживается, организаторы мероприятия уже в курсе и приедут после обеда. Начинаем в два часа в актовом зале первого этажа. Передай, если кого увидишь.

Выпалив это на одном дыхании, он почти побежал дальше, резко останавливаясь у каждого столика, где завтракали наши сотрудники. Незрячий был из тех людей, кто всегда в курсе всех новостей, и его появление означало, что ситуация действительно была неопределенной.

Марина вздохнула и, поморщившись, выпила остатки холодного чая. — Знаешь, Сергей, я иногда думаю, что вся эта беготня и формальности — просто пустая трата времени. Мы делаем вид, что строим командный дух, но все равно продолжаем играть каждый за себя. Эти тимбилдинги стали каким-то обязательным ритуалом, который все принимают как должное, но мало кто на самом деле в него верит.

Я кивнул, соглашаясь с ней. Действительно, в попытке создать видимость дружной команды мы лишь подогревали старые обиды и завышенные ожидания нашего «эффективного менеджера». — Может, мы пытаемся найти смысл в том, что изначально не имело никакого смысла, — тихо добавил я, всматриваясь в парк за окном, ища глазами Алису и пытаясь сбежать мыслями от всех забот.

— Раз веселуха откладывается, почему бы нам не провести этот день так, как нравится нам? — предложила Марина, внезапно оживившись. — Пойдем прогуляемся после завтрака. Осень здесь такая красивая. И, может быть, хоть на мгновение почувствуем себя свободными от всех этих рабочих вопросов и мероприятий. Сегодня ведь суббота. И хочется по крайне мере, о работе не думать.

— Марин, я с удовольствием, но при одном условии, с нами пойдет Алиса. Я не могу оставить ее на растерзание. К тому же, чует моя чуйка, нас ждет очень насыщенный день. Пока ты собираешься для прогулки, я подожду на лавочке у входа. Там, если ты успела заметить, шикарные сосны. Такие же, как в усадьбе Пушкина в деревне Львовка. Их посадила Наталья Николаевна в честь рождения своих детей. Представляешь, они растут до сих пор. Может, и здешние сосны помнят многое.

— Иди уже, философ — Марина засмеялась и побежала готовиться к прогулке, а я набрал номер Алисы, послушал длинные гудки и нажал отбой.

Я прошел по вестибюлю к выходу, толкнул тяжелую дверь и вышел на улицу. Осенний лес встретил меня ароматом свежести, сырой листвы и терпкого густого тумана. Солнце еще только начинало свой путь по небосклону и поэтому светило вполсилы. Хотелось уйти дальше в лес, начинавшийся сразу за забором пансионата, и там потеряться до окончания обещавших быть очень длинными выходных. Присев на лавочку около входа, и подставив лицо солнечным лучам, иногда пробивавшимся через облака, я зажмурился и постарался найти положительные моменты в сегодняшнем дне. Они не находились, и настроение стремительно портилось. Кроме нашей организации, в пансионате были и другие постояльцы, понемногу в тихое шуршание листьев стали вплетаться посторонние звуки: шелест шагов по прогулочной гравийной дорожке, тихий гул неспешной беседы, звонкий смех бегающих на детской площадке девчушек. От внутреннего монолога меня отвлёк мягкий шорох — кто-то неторопливо подходил ко мне. Открыв глаза, я увидел пожилого мужчину в старомодной шляпе и лёгком плаще. Он, улыбаясь, добродушно кивнул и, не дожидаясь приглашения, присел рядом, небрежно смахнув рукой налетевшие за ночь листья.

— Прекрасное время года, не правда ли? — спросил он, как будто зная, что клокочет у меня на душе. Я кивнул, стараясь изобразить улыбку, но понимал, что вышло это плохо.

— Вы знаете, — продолжил он, не обращая внимания на мое унылое настроение, — Осень — это не только подготовка природы к зиме, но и наше время вспомнить о важном.