Гаст - Эдвард Ли

Ее улыбка сникла.

- Джастин, я уже говорила тебе, что никогда не буду заниматься сексом вне брака. Я не занимаюсь сексом. Понял?

- Собственно говоря, вчера вечером у меня сложилось именно такое впечатление...

- Если ты хочешь перепихнуться, то ты ошибся девушкой.

- Откуда ты знаешь, что мне не нравится, когда меня динамят?

Она покачала головой, забавляясь.

- Я хочу сказать, что пойму, если ты не придешь сегодня вечером.

- Отлично. Увидимся вечером.

Она поцеловала его еще раз, затем отстранилась.

- Пока...

Он смотрел, как она удаляется в утреннем свете, и потерял дар речи. Даже вдалеке от нее веяло красотой. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом.

Колльер задумался о своем положении.

"За последние несколько дней я превратился в адского, первобытного, одержимого похотью сексуального маньяка... и я влюбляюсь в девушку, которая никогда не будет заниматься со мной сексом".

- Ну и ладно, - пробормотал он вслух.

Он направился обратно в гостиницу, чтобы узнать номер телефона мистера Джей-Джей Сута.

(II)

Лотти снилось, что ее насилуют в грязи солдаты в серых мундирах.

- Только не вскройте ей живот, - смеялся один из них. Во сне Лотти была очень, очень худой, но при этом очень, очень беременной. - Держите ребенка в сучке, пока мы не подняли ее на холм...

В странном сарае, полном кипящих чанов, ей сбрили все волосы на теле, и, хотя она не была уверена, ей казалось, что она была голой в течение нескольких месяцев. Снаружи мужчины по очереди насиловали ее по-собачьи, пока остальных пленников укладывали обратно в повозку.

- Дайте этому ублюдочному малышу проглотить немного теннессийской жижи! - проворчал один из них, поднимая штаны. - Когда он выйдет, его не будет ждать молоко!

Солдаты все засмеялись. Много-много спермы стекало по внутренним сторонам ее бедер, когда они закончили, а потом ее втиснули обратно в дурно пахнущую повозку вместе с десятками других. Сквозь щели Лотти видела, что повозка везет их по извилистой тропинке к большому дымящемуся холму.

Из повозки доносились детские рыдания и отчаянные молитвы. Лотти опустила взгляд на себя и увидела, что она не более чем скелет, обтянутый кожей, но с большим, тугим животом, торчащим наружу; она чувствовала, как изнасилованный ребенок в ужасе пинается изнутри. Многие другие женщины выглядели так же, как и она, но хуже всего были дети, которые выглядели как уменьшенные копии ее самой, а некоторые были такими же беременными.

С холма донесся звук винтовочной стрельбы.

"Что происходит?"

В перерывах между залпами она слышала крики, затем еще залпы. Далекие винтовки стреляли долго, потом затихли.

В этот момент повозка остановилась.

Лотти и других пленников вытащили наружу и заставили выстроиться в шеренгу. Теперь они стояли перед комплексом, образованным большим деревянным забором, а над забором возвышалось сооружение из кирпича и раствора, сужающееся к вигваму, высотой не менее сорока футов. Лотти знала, что это доменная печь, но никогда не видела такой большой.

- Не отправляйте их пока внутрь, - рявкнул солдат. - Мы должны дать людям мистера Гаста закончить...

"Что закончить? И кто такой мистер Гаст?"

Во сне Лотти не знала...

Затем солдат, который, похоже, был главным, приказал:

- Отправьте пару этих людей за сапогами и одеждой.

После чего Лотти и несколько женщин, которые были менее близки к смерти, были вытолкнуты через ворота в ограду еще большим количеством солдат со штыками.

Внутри лагеря она не могла понять, что видит. Основание печи было шириной, наверное, в сотню футов, и в различные вентиляционные отверстия чернокожие мужчины без рубашек забрасывали уголь. А на открытых площадках лежали и стонали десятки и десятки других чернокожих мужчин, пока их одежду и сапоги стягивали еще больше рабов. Жара была такой адской, что Лотти едва не потеряла сознание.

Лотти и остальным сунули корзины. - Соберите все это и сложите у ворот, - приказали им.

Пол комплекса был похож на поле умирающих людей - все черные рабы. Лотти видела, что их расстреливали, а у дальней стены стояло несколько десятков белых мужчин с большими винтовками. Но это были не солдаты. Они были похожи на железнодорожников.

Лотти пробиралась между упавшими рабами и собирала их одежду. В какой-то момент она заметила хорошо одетого мужчину во фраке, который смотрел на железнодорожников. Их глаза казались желтыми.

Кто-то крикнул:

- Один вырвался! Не дайте ему уйти!

А затем несколько солдат подбежали к окну. Лотти успела лишь мельком выглянуть наружу, пока тащила корзину: она увидела вдалеке бегущего чернокожего, а затем - БАМ! - солдат на лошади свалил его выстрелом из пистолета.

Когда вся одежда была собрана, Лотти помогла перенести ее на улицу, где ждала другая повозка.

Именно тогда она услышала крики.

Они не были похожи на человеческие, они звучали как грубые животные.

Лотти и несколько других молодых женщин были изнасилованы еще несколькими солдатами; краем глаза она заметила, что некоторых детей тоже насилуют. Лотти хотела бы умереть, но чувствовала, что здесь что-то есть - что-то в воздухе, - что не позволит этому случиться.

Затем солдат схватил ее сзади.

- Вот тебе расплата за форт Донелсон, - и тут же в ее анус вонзился пенис размером с предплечье.

В этот момент Лотти потеряла сознание.

Когда она пришла в себя, она снова оказалась внутри комплекса, но заметила, что все павшие рабы исчезли. Крики и хихиканье порхали вокруг, как птицы. Затем ее голова перевернулась на другой бок. Она на мгновение задумалась:

"Я в аду..."

С помощью вил и штыков солдаты загоняли в печь других голых заключенных. Одной молодой беременной девушке вилы попали в живот, подняли ее на всеобщее обозрение, а затем толкнули спиной вперед в одно из огненных отверстий. Несколько других солдат пронзили окровавленных младенцев штыками, а затем затащили их внутрь. Когда онемевшие пальцы коснулись ее живота... его там уже не было. Тогда Лотти заметила, что ее живот был разрезан, плод вырван и так же сожжен.

- А вот и следующий груз, - раздался голос. - Не забудьте про него.

Пар, жар и запах, похожий на запах вареной свинины, висели над комплексом как туман. Два пальца выкололи Лотти глазные яблоки, затем стали тащить ее за глазницы к печи...

В этот момент она очнулась в своей постели, дрожа от пота. Неужели она закричала, чтобы избавиться от кошмара? Ей показалось, что она услышала