Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

Первым туда влетел Дженкс, почти сразу рванул обратнокаким-то неровным полетом и приземлился на перила. Гленн сунулся внутрь, потомвыглянул из прямоугольного проема.

– Маску мне, – послышался его негромкий голос нафоне тишины.

Я задышала быстрее. Он что-то нашел. И это не собака.

Женщина из ФВБ, зажимая рот рукой, протянул Гленнухирургическую маску. Поверх приятного аромата навоза и сена поплыла мерзкаявонь. Я наморщила нос, посмотрела на Трен-та – он стоял с пустым лицом. Настоянке стало тихо. Заверещало какое-то насекомое, ответило ему другое. Сокевозле двери наверху повизгивала и лапой трогала за ногу свого проводника, ищаободрения. Мне стало нехорошо. Как они раньше могли не услышать этого запаха?Значит, я была права: он был заговорен, чтобы не выходил за пределы комнаты.

Гленн шагнул внутрь. На миг его спину ярко осветило солнце,на следующем шаге он исчез внутри, оставив черный прямоугольник двери пустым.Сотрудник ФВБ в форме подал ему через порог фонарь, тоже зажимая рот и нос.Дженкс на меня не смотрел. Он стоял на перилах спиной к двери, свесивнеподвижные крылья.

У меня сердце колотилось молотом, и я задержала дыхание,когда женщина в дверях попятилась, и вышел Гленн.

– Там тело, – сказал он второй сотруднице, и голоснам был отчетливо слышен. – Задержите мистера Каламака для допроса. –Он перевел дыхание. – И миз Граденко тоже.

Ответ сотрудницы нам слышен не был, но она направилась внизпо лестнице искать Трента. Я на Трента взглянула торжествующе, но радость тутже померкла, когда я представила себе докто'а Андерс мертвой на полу. Тут женаложилось воспоминание, как Трент убил своего ведущего исследователя – быстро,чисто и с готовым алиби. На этот раз я его поймала – слишком быстродействовала, и он не успел себе задницу прикрыть.

Сара-Джейн цеплялась за Трента. Страх, настоящийвсепоглощающий страх смотрел из ее расширенных глаз, вызывал краску на бледныхщеках. Трент будто не замечал ее хватки. С серьезным и непроницаемым лицом онсмотрел на Квена. И я смотрела с подгибающимися коленями, как Трент медленновздохнул, будто стараясь овладеть собой.

– Мистер Каламак? – обратился к нему молодойофицер жестом показывая Тренту следовать за ним.

Тень эмоции мелькнула на лице Трента при этом обраще нии.Если бы я думала, что его хоть что-то может потрясти, бы сказала, что этострах.

– Будьте здоровы, миз Морган, – сказал мне Трентна прощание, уводя с собой Сару-Джейн.

Эдден и Квен пошли с ними, и на круглом лице капитана сиялооблегчение. Наверное, он сильнее рискнул своей репутацией, чем я думала.

Сара-Джейн оторвалась от Трента и повернулась ко мне.

– Сволочь ты! – бросила она мне высоким, почтидетским от ненависти и страха голосом. – Ты понятия не имеешь, что тынатворила!

Я опешила и ничего не сказала, а Трент крепко взял ее залокоть – как мне показалось, предупреждая. У меня затряслись руки, живот свелосудорогой.

Гленн стоял на лестнице. У него в руках была одноразоваясалфетка, и он все вытирал ею пальцы, пока шел ко мне. Сперва он показал рукойна фургон следственной бригады, потом на черный прямоугольник двери. Двое изфургона тут же задвигались – со спокойным усилием они выкатили большой черныйчемодан на колесах.

Я хотела ареста Трента Каламака. А смогу ли я после этогоостаться в живых?

– Там тело, – сказал Гленн, остановившись передомной с прищуренными глазами, вытирая руки уже новой салфеткой. – Ты былаправа.

Он увидел мое лицо, и я поняла, что вид у меня озабоченный,когда он проследил мой взгляд на Трента, стоящего с Кве-ном и Эдденом.

– Брось, он всего лишь человек.

Трент был уверен и невозмутим – просто портрет идеальногогражданина, помогающего полиции, в отличие от Сары-Джейн, гневной и истеричной.

– Действительно? – выдохнула я.

– Тебе еще не сразу можно будет туда войти, –сказал он, беря третье бумажное полотенце и промокая сзади шею. Лицо у негослегка посерело. – Может быть, даже завтра. Подвезти тебя домой?

– Я останусь.

Какую-то легкость ощущала я в животе. Мне пришло в голову,что надо бы позвонить Айви и сказать ей, что происходит. Если она захочетразговаривать.

– Плохо там? – спросила я. Возле двери те двоепереговаривались с еще одним, распаковывая из чемодана пылесос и надевая наботинки бумажные бахилы.

Гленн не ответил – он глядел куда угодно, только не на меняи не на черный дверной проем.

– Если останешься, тебе понадобится вот это.

Он протянул мне значок ФВБ с надписью «разовый». Наверху уженатягивали желтую ленту, огораживающую место преступления, и вроде бы все шлосвоим чередом. Рация взрывалась короткими резкими вопросами, все, кроме меня исобак, вполне были довольны ходом событий. А мне надо было попасть наверх.Увидеть, что сделал Трент с доктором Андерс.

– Спасибо, – сказала я шепотом, накидывая веревкузначка через голову.

– Пойди кофе выпей, – сказал он, глядя в сторонуодного из приехавших с нами фургонов. Офицеры ФВБ, которым нечего было делать,там уже столпились. Я кивнула, и Гленн пошел вверх лестнице, перешагивая черездве ступеньки.

Только раз я оглянулась на Трента – в открытой комнате междустойлами. Он говорил с каким-то офицером, очевидно, отказавшись от права наадвоката. Чтобы создать впечатление невиновности? Или считает себя таким умным,что ему адвокат не нужен?

В некотором отупении я подошла к столпившимся у фургоналюдям из ФВБ. Кто-то мне сунул банку газировки, и когда я не захотела ни с кемвстречаться глазами, на меня любезно перестали обращать внимание. Я не особеннорвалась заводить друзей, и светскую болтовню вести не особенно умела. А вотДженкс успел у каждого глотнуть сахару с кофеином, передразнивая капитанаЭддена, отчего все весело смеялись.

Наконец я оказалась в стороне, слушая сразу три разговора, асолнце снижалось, и в воздухе повеяло прохладой. От звука далекого пылесоса –он то включался, то выключался, то включался снова, – я иногдавздрагивала. Наконец он замолчал и больше уже не гудел. Никто вроде бы этого незаметил. Я подняла глаза к верхним помещениям и туже завернулась в жакет. Гленнспустился вниз и тут же исчез в фургоне следственной бригады. Я с облегчениемвдохнула и выдохнула – так же легко, как в день, когда я родилась. И оказалось,что я уже иду к лестнице.

Тут же у меня на плече материализовался Дженкс – наверное,посматривал в мою сторону.

– Рейч, – предупредил он, – не надо тебетуда.

– Я должна увидеть.

Какое-то было чувство нереальности. И шероховатые перила подрукой, еще теплые от солнца.