Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари - Гордон Макгил

лет назад поддался дьявольскому искушению? Старик никак не мог припомнить его имя. Он забыл самого себя. И теперь со всей жуткой очевидностью понимал, что жизнь его явилась кошмарной ошибкой, цепью страшных заблуждений — ибо сам он оказался обманут и предан.

Последний кинжал вонзился в труп. Дэмьен Торн как будто испустил дух, воздух с шипением вырвался из его груди. Обессиленный и поникший, Бухер рухнул на колени. Он в неистовстве шептал слова молитвы. Он забыл о времени.

Поднявшись, наконец, с колен, Бухер остолбенел. Перед ним среди костей шакала валялись кинжалы. Тело Дэмьена Торна сгинуло, остался лишь распавшийся скелет зверя.

Бухер медленно повернулся и, с трудом волоча ноги, направился к выходу. Отодвинул засов и вышел на воздух. Юноша стоял на четвереньках, уставясь на Бухера бессмысленным и застывшим взглядом. Затем вздрогнул и пополз вниз по траве. Собака неподвижно лежала у порога. Сдохла, — подумал вдруг Бухер.

Возле ворот стояла женщина. В ужасе вглядывалась она в свои руки, пытаясь стереть с них кровь. Она словно очнулась от кошмарного сна.

— Прикрой свою наготу, женщина, — повелел Бухер.

Она посмотрела на него, не узнавая. Затем натянула на себя остатки платья.

— Все, дело сделано, — обернулся к Маргарет Бухер. Рука об руку зашагали они к дому. Небо прояснялось, и в просветах начинали вспыхивать ослепительные звезды.

«И увиделъ я Ангела исходящаго съ неба, который имел ключъ от бездны и большую цепь въ руке своей. Онъ взялъ дракона, змея древняго, котрый есть диавол и сатана, и ско- валъ его на тысячу летъ, и низвергъ его въ бездну, и заключилъ его, и положилъ надъ нимъ печать дабы не прельщалъ уже народы, доколе не окончится тысяча летъ; после же сего ему должно быть освобожденнымъ на малое время».

Откровение Святого Иоанна, 20: 1–3.

АЙРА ЛЕВИН

Ребенок Розмари

Закончено в августе 1966 года в Уилтоне, штат Коннектикут, и посвящается Габриэлле

296

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая

Розмари и Ги Вудхаус уже подписали договор об аренде пятикомнатной квартиры в белом блочном доме на Первой авеню, когда им позвонила миссис Кортез и сообщила, что освободилась четырехкомнатная квартира в Брэмфорде. В старом огромном черном доме Брэмфорд квартиры были с высокими потолками и славились своими каминами и викторианскими украшениями Розмари и Ги стояли в списке ожидающих со дня свадьбы и в конце концов почти потеряли надежду

Ги сообщил новость Розмари, прижав телефонную трубку к груди,

— Не может быть! — простонала Розмари Она чуть не расплакалась.

— Слишком поздно, — сказал Ги в телефон — Мы вчера подписали договор,

Розмари схватила его за руку.

— А нельзя от него отказаться? — спросила она — Придумать что-нибудь?

— Подождите, пожалуйста, минуточку, миссис Кортез— Ги снова закрыл телефонную трубку. — Что им сказать?

Розмари запуталась в словах и беспомощно развела руками.

— Не знаю… Может быть, правду — что у нас появилась возможность поселиться в Брэмфорде.

— Дорогая, им это не важно.

— Ну придумай что-нибудь, Ги. Давай просто посмотрим, ладно? Скажи ей, что мы приедем посмотреть. Пожалуйста. Пока она не повесила трубку.

— Но ведь мы подписали договор, Ро. Теперь у нас руки связаны…

— Пожалуйста! Она повесит трубку!

С мученическим выражением на лице Розмари оторвала трубку от его груди и прижала ему к уху.

Ги засмеялся и не стал противиться.

— Миссис Кортез? По-моему, у нас появилась возможность въехать в другой дом, однако то, что мы там подписали, был не договор. У них кончились бланки, и мы подписали одно только соглашение… Можно нам посмотреть квартиру?

Миссис Кортез дала инструкции. Нужно было подойти в Брэмфорд в одиннадцать или в полдвенадцатого, отыскать там мистера Микласа или Джерома и сказать, что их прислали посмотреть квартиру 7Е. После этого следовало позвонить ей, номер она оставила.

— Видишь, как у тебя хорошо получается, — сказала Розмари, надевая желтые туфли. — Ты прирожденный обманщик.

Стоя у зеркала, Ги воскликнул:

— Боже мой, прыщ!

— Не дави его.

— Но там же только четыре комнаты, ты знаешь? Без детской.

— Лучше жить в четырех комнатах в Брэмфорде, — ответила Розмари, — чем иметь целый этаж в этом… в этом белом скопище клетушек.

— А вчера ты была влюблена в этот дом.

— Да, он мне нравился, но я не любила его по-настоящему. По-моему, даже сам архитектор его не любил. Мы будем обедать в гостиной и сделаем из столовой прекрасную детскую комнату, когда это станет необходимо.

— Наверное, это произойдет очень скоро, — сказал Ги.

Он водил взад-вперед электрической бритвой над верхней губой и рассматривал свои глаза. Глаза у Ги были огромные и карие. Розмари надела желтое платье и ловко застегнула молнию на спине.

До сих пор они ютились в одной комнате, которая представляла собой холостяцкое жилище Ги. На стенах висели плакаты с видами Парижа и Вероны, а из вещей здесь были лишь большая кровать да крохотная кухня в нише стены.

Было третье августа, вторник.

Мистер Миклас оказался маленьким и энергичным человеком. На обеих руках у него недоставало пальцев, и от этого вид его трясущихся рук приводил в замешательство всех, но только не его самого.

— О, так вы актер! — воскликнул мистер Миклас, вызывая лифт средним пальцем. — У нас здесь очень много актеров.

Он назвал четверых, живущих в Брэмфорде, и все они оказались известными.

— Я вас мог где-нибудь видеть?

— Давайте подумаем, — начал Ги. — Недавно я играл Гамлета, правда, Лиз? Потом…

— Он шутит, — перебила его Розмари. — Он играл в «Лютере» и «Никто не любит альбатроса», и еще во многих телеспектаклях и рекламных роликах.

— Вот где можно хорошо заработать, да? — сказал мистер Миклас. — В телерекламе.

— Да, — ответила Розмари, а Ги добавил:

— Только там чувствуешь себя настоящим актером.

Розмари умоляюще посмотрела на него, но Ги ответил ей самым невинным взглядом, а затем изобразил вампира прямо за спиной мистера Микласа.

Лифт был обит дубовыми панелями, весь в медных заклепках, со множеством ручек и поручней. Управлял им негритенок с застывшей улыбкой и в униформе.

— Седьмой, — сказал ему мистер Миклас и обратился к Розмари и Ги — В этой квартире четыре комнаты, две ванные и пять встроенных шкафов. Раньше в доме были очень большие квартиры — в самой маленькой было девять комнат, — а теперь почти все они разбиты на четырех-, пяти- и шестикомнатные. Квартира 7Е раньше составляла заднюю