Воспоминания старого шамана. Путь волка - Хамархан Александр

Техника тоже страдает по осени: нагрузка на нее большая, – ломается она, ремонта требует. На то на ферме в деревне мастерские есть механические. Заботятся механизаторы о технике своей: ремонтируют ее, восстанавливают, красят. Какую-то, до весеннего сезона на консервацию ставят.

Сильней похолодало на улице, дожди уже закончились. Как всегда, привычно и «неожиданно», посыпал первый снег. Землю «сковало» морозами. Речки и ручейки покрылись льдом. Слякоть дорожная схватилась в монолит. Природа замерла до следующей весны. Растения и животные погрузились в долгую спячку. Наступило другое время у года – холодная суровая зима. Дни становятся короче, темнеет рано. Дети торопятся на улицу после школы: в снежки поиграть, снеговика слепить, покататься с горки, на замерзшем озере – в хоккей погонять.

Как-то, Степана позвали на охоту. Друг его Андрей поехал на изюбря. Загодя готовились: ружья и патроны взяли, – разрешения, какие нужно получили. Одежонку теплую собрали, продуктов накупили, тарасуна выгнали покрепче – как же без него в охоте…. Рано утром поднялись, и засветло, на вездеходе подготовленном поехали в тайгу.

Охота – дело не простое, порой даже опасное. Заранее невозможно предсказать, да и примета нехорошая – наперед загадывать. Как зверь пойдет, куда охотников потянет, что после с ними станется. Не все по воле человека. Старожилы никогда не хвастались, чтобы добычей, прошлой, фарта не спугнуть. Похвастаешься здесь, – в другой раз, Дух охотничий, – все сделает наперекор.

Команду долго собирают: годами притираются друг к другу люди. Охотник старший, каждого в команде понимает: – какая сторона сильная, – а какая слабая. На основании этом и роли разделяет. Старший – знающий и опытный: людьми и техникой руководит. На номера стрелков он ставит, – тех кто стреляет метко, а тех кто помоложе, – того в загон, чтоб зверя гнали.

Хорошо, когда команда постоянная. Как механизме часовом: люди в ней подобраны, характеры притерты, работают все слаженно и чётко: без сбоев и недоразумений. Туда людей случайных не берут. Они друг друга с полуслова понимают: – им лишнего не нужно объяснять.

Но, в прошлый раз, по чьей-то глупости, – охотников набрали новых, – молодых. Старые поехать не смогли: кто-то в деревне занят, кого – на месте не застали. Пошло не так всё с самого начала.

Фартового не взяли: у родственников в городе гостил. Тогда всё будто говорило: «не нужно ехать в этот раз». Рукой махнули на фартового: решили – сами обойдутся, – в тайгу поедут без него.

В пути, традицию нарушили, – на святых местах не капали, – забыли. До места, до назначенного, – долго добирались. Дорога, вроде крепкая, – морозом промороженная, но снизу мягко – грязь и болотина. Схватили первые морозы, сковали корку тонкую, да видно недостаточно.

Мотор ревёт, и грязь летит из-под колес, – да толку мало. Всё глубже вездеход закапывается. От натуги двигатель нагрелся, радиатор забурлил и воду стал «выкидывать». Остановились, вылезли чтоб осмотреться, и обстановку вместе оценить.

«Так хорошо устроились» – на брюхо самое. – Хоть трактор из деревни вызывай. Но далеко до той деревни, и связи нету: рация сигнала не берет. Приняли решение: своими силами вытаскивать.

Машину вагами подваживали, палки подставляли. Пилили лес, – толкали под колеса. Лебедкой попытались «лебедиться», но «сели» рама и мосты. Так все троса по оборвали на лебедке. Ни метра не продвинулись, – сильнее провалились. Охотники устали технику вытаскивать. За это время, успели «десять раз вспотеть, и столько же замерзнуть». Паниковали и ругались, а кто-то даже сожалел…. Ошибка явная была – поверье у охотников, на этот случай тоже есть.

Слыхали молодые, что на охоте трудно, но чтобы так, – никто не полагал.

Старший успокаивать пытался, хотя, в душе, он сам переживал. Доведись с командой прежней ехать – выход бы они нашли. Старые охотники, – «стреляные» опытом и жизнью. В делах – свои до самого конца, они друг друга не подводят. Коснись беды - бросают всё и помогают.

Когда народ собрался у машины, – Старший «бледную картину» увидал: все грязные и мокрые. Кто ноги промочил; а кто-то куртку теплую порвал; у кого-то сапоги остались в грязи, – увязли ноги в сапогах. Так босиком и «шлепал» до машины, где нерадивому отдали старые «растоптанные» валенки.

Один охотник, молодой, – шапку потерял. В работе снял её, – разгорячился, забыл, куда потом положил. Возможно, грязью закидало, летевшей от колес. Ему достали «новую почти», – кроличью ушанку, с обгрызенным от моли ухом и козырьком оторванным наперевес. Одно название: – макушку прикрывает, только. Но лучше, чем совсем без шапки.

Охотники решили развести костер, – обед сготовить, обогреться. И вместе стали рассуждать. Тогда и вспомнили охоту и все сегодняшние вещи. – Ну не пошла она, – не задалась сначала. Один припомнил, что фартового не взяли, другой заметил про места святые. Приметы вспоминали и наставления дедовы.

А деды говорили так: «Не нужно местных духов злить. Иначе, они препятствовать начнут и закрывать дороги». Капнуть нужно, помолиться, прощения у Духов попросить. Просить у них открыть дороги и не препятствовать в охоте и в делах».

Поговорили – сделали! Старший капнул тарасуном, огонь немного «покормил». Шамана сразу вспомнил, как это раньше делал он. Потом охотник помолился, по-своему, – как понимал, как знал. Хотя другие и не верили, но спорить с ним никто не стал: – за Старшим повторили все.

Зима в лесу: охотники промерзли. За помощью в деревню посылать – не выйдет. Слишком далеко уехали – ходом до деревни не дойдешь. И рация молчит, – в том месте не берёт. Осталось лишь надеяться на чудо. Но время шло, если оно тянулось раньше – сейчас же полетело быстро. Тут по дороге верхней проехала машина. Большая, и по гулу судя, была на вездеход похожа. Видать, команда, но другая, на охоту добиралась. Охотники кричали снизу, свистели, шапками махали. Но их никто не слышал. А стрелить в воздух никому и не пришло на ум.

«Как получилось так, что ту машину никто не смог остановить?» – Старший корил себя. «Сигнал же есть у нас и ружья!» – Он наконец-то осознал: –