Много смертей Гарри Поттера - ShayneT

Пара семикурсников, один из них префект, подхватила Гарри и потащила наверх.

Гарри пребывал в наполовину бессознательном состоянии, но все же удивился внезапному героизму семикурсников. Остальные действовали каждый сам за себя.

Гарри не мог пошевелиться и видел все вспышками; дементоры оказались на трибунах, хватая и выдергивая учеников для последней в их жизни стычки на этом и на том свете.

Люди пихали и толкали друг друга, сбившись тесной толпой на самом верху трибун.

Резкий треск, одна из старых секций трибун обрушилась. Крики учеников перемежались c шумом падения тел тех, с кем покончили дементоры, и нижняя часть трибун уже обезлюдела.

Гарри видел мертвых первокурсников, если не сказать хуже; среди убитых он заметил Панси Паркинсон и Гойла. Крэбб все еще сражался, пытаясь выжить, хотя вокруг него смыкались три дементора, готовых устроить драку из-за его тела.

Гарри затащили на самый верх трибун. Толпа смыкалась вокруг, столкновение людей, пытающихся сбежать от дементоров. После обрушения одной секции в эту часть трибун хлынуло еще больше учеников, пытающихся ускользнуть от дементоров.

Вот и все, Гарри предстояло умереть, ощущая нож в животе, взгляд василиска, колеса поезда, перемалывающие его тело.

Он надеялся, что Гермиона и Невилл успели сбежать, хотя и не представлял как.

Давление толпы оторвало Гарри от двух придерживавших его семикурсников. Дементоры окружили их, и со всех сторон падали люди. Гарри соскользнул вниз, и на него начали наступать другие.

Гарри не мог дышать, наступавшие на него люди сломали ему ребро, и что-то пронзило его грудь. Скорее всего, его собственное ребро.

Глотка его заполнялась жидкостью, но ему все равно не удавалось вдохнуть, так как люди валились на него беспорядочной кучей, один за другим, и давление на Гарри все возрастало.

Последним, что он увидел перед смертью, была яркая, ослепляющая вспышка света и, кажется, раздался голос Дамблдора.

Все это не имело значения, слишком поздно.

Гарри умер, захлебнувшись в собственной крови.

36. Молитва

Задыхаясь, Гарри неожиданно осознал, что прислонился к стене из перьев. Он поднял голову и узрел клюв, способный оторвать ему голову, а также внимательный взгляд глаза размером с кулак самого Гарри.

Он осторожно отступил на шаг. Даже в лучшие времена гиппогрифы оставалась опасны, и не стоило сразу после оживления вызывать новую перезагрузку времени.

Все возились со своими гиппогрифами и никто не валял дурака, кроме Малфоя, который, похоже, опять собирался выставить себя идиотом.

Гарри вскинул палочку, и мгновение спустя Драко взмыл в воздух.

Все еще не в силах вдохнуть, Гарри жестом подозвал Хагрида. Сердце билось как сумасшедшее, и тряслись руки. Сердце Гарри вело себя так, словно готово было выпрыгнуть из груди.

— Гарри?

— Мне нехорошо, — объяснил Гарри. — Мне нужно к мадам Помфри.

Требовалось остаться в одиночестве, успокоиться и обдумать все. После случившегося его до сих пор накрывало паникой.

Гарри вел себя самодовольно и самоуверенно, полагая, что всегда будет центром любых событий. Ему даже в голову не приходило, что он может оказаться беспомощным наблюдателем, застрявшим посреди толпы.

Требовалось все прекратить, или события повторятся. Он не видел, что случилось с Гермионой или Невиллом. Гарри надеялся, что они выжили.

— Малфой может проводить тебя, — ответил Хагрид и посмотрел на Малфоя угрюмо. — Даже не надейся, я все видел, что ты делал с Клювом.

Когда они поплелись прочь, Малфой посмотрел на Гарри.

— С… спасибо, Поттер.

В первый раз Гарри пришлось придумывать какой-то ответ, но сейчас у него просто не осталось сил. Все, на что его хватало, так это не падать на склоне, ведущем к школе.

Гарри потряс головой.

— Я и сам доберусь. Тебе необязательно меня сопровождать.

Гарри не хотел, чтобы Малфой видел его в момент слабости. Если бы Драко сообщил о ней отцу, то они придумали бы способ обратить ее против самого Гарри.

— Да что с тобой, Поттер? — требовательно спросил Драко. — На тебе лица нет.

Оглянувшись на учеников в загоне, Гарри осознал, что через два месяца многие из них умрут, если он что-нибудь не предпримет. Люди, которых он считал друзьями, знакомыми… даже врагами. Даже те, кого он не стал бы оплакивать после смерти, не заслуживали уничтожения их душ.

Возможно, Волдеморт заслуживал такого, но только потому, что иначе он нашел бы способ восстать из мертвых лишь затем, чтобы осложнить жизнь Гарри.

Сердцебиение замедлялось, и дыхание постепенно восстанавливалось. Несомненно, Гарри поступил правильно, не сосредотачиваясь на картине того, как дементоры напали на всех учеников Хогвартса.

— Мне уже лучше, — ответил Гарри. — Со мной все будет хорошо.

Они вышли за пределы видимости класса, впереди маячил Хогвартс. В голове Гарри все еще стучало, и в груди отдавалось фантомной болью, но он знал, что со временем все пройдет.

— Но из-за чего тебя так приложило? — спросил Малфой.

Гарри покачал головой.

— Не имеет значения. И я постараюсь, чтобы оно и дальше не имело значения.

Никто не умрет под его присмотром.

* * *

Первым делом требовалось выяснить, кто именно нес ответственность за размещение дементоров вокруг школы. Гарри начал наводить справки при помощи слизеринцев, втайне искавших его поддержки, и те послали записки своим семьям.

Ответы пришли четкие и однозначные. Только сам министр магии, Корнелиус Фадж, мог отдать приказ на размещение сотни дементоров. Ни у кого другого не хватило бы власти даже на попытку подобного.

Вторым шагом стала попытка связаться с министром.

В следующие две недели Гарри отправил несколько сов, но письма всегда возвращались нераспечатанными. От них несло какими-то тошнотворными духами, и Гарри понял все так, что его письма перехватывала какая-то прислужница министра.

В перспективе, если бы он нашел Блэка в ночь Хэллоуина, то все могло бы разрешиться само собой. Тем не менее, Гарри оказался не готов поставить жизни и души друзей и одноклассников на тот зыбкий шанс, что ему удалось бы как-то одолеть взрослого волшебника.

Следовало подражать Волдеморту или Дамблдору и строить планы внутри планов. Все умрут, если он не начнет работу с планами.

Затем Гарри отправился к Люпину.

— Будет немногим сложнее, чем учить меня, —