Орудия тьмы. Железный шип - Кэтлин Киттредж

— Я не откажусь от Дара. Я знаю, что он реален, и вы тоже знаете. Можете отправить меня в кастигатор, и покончим с этим.

Девран быстрым, как укус змеи, движением размахнулся и хлестнул меня ладонью по лицу. Ранка от удара Тремейна вновь закровоточила. Я в ужасе вскрикнула.

— Ты прошла сюда по железным коридорам, — прорычал Девран. — Может, мой кабинет и выглядит прибежищем добряка, но его стены пронизаны стальными костями с наложенным на них заклятием, от которого у подобных тебе кровь хлынет из глаз. Не вынуждай меня использовать его против тебя!

— И кто из нас еретик? — огрызнулась я, слишком сбитая с толку и взбешенная, чтобы бояться нового удара. — Глава города грозит мне колдовством! Уму непостижимо! Что еще поведаете?

— Наш мир был куда моложе, когда над ним пронеслась Буря. — Взгляд Деврана стал спокойнее. — Тому, что пришло за ней, давали много имен — колдовство, спиритизм, некровирус. Столько объяснений, призванных удовлетворить публику и дать ей ощущение безопасности! Но все они означают одно — яд, отвратительную заразу из иного мира, которую кое-кто еще имеет наглость называть магией. — Он усмехнулся и, протянув руку, заправил выбившуюся прядку мне за ухо. — Но Арчибальд Грейсон считает иначе. Он думает, что владеет этой силой и может использовать ее. Он водит знакомство с Добрым Народом и каждый раз, проходя через Врата, подвергает опасности всех нас до единого. В его глазах Бюро Ереси — радикальные фанатики, но я-то знаю: это он не кто иной, как предатель, представляющий угрозу для любого, кто, как я, хочет лишь сохранить Земли разделенными и удержать ту чуму, что он называет магией, под контролем. Вот почему я сделаю все, чтобы он оказался здесь, во Вранохране, и не смог причинить больше вреда.

Я покачнулась — от потока информации у меня закружилась голова. Из всей кучи я вытащила то, что ошарашило меня больше всего.

— Вы… вам известно о Народе?

— Еще бы не известно, — усмехнулся Девран. — Народ, Дар, Туманы… все эти выспренние имена, которые люди придумали еще до Бури.

— Но… но в Дар не верит никто… никто в Лавкрафте, никто в трезвом уме… — Мне казалось, меня вот-вот вырвет прямо на роскошный ковер Деврана. Он говорил, что знает все о Народе, о магии, да так, словно для него это вовсе не новость.

— Людям это не под силу, Аойфе, — проговорил Девран, будто объяснял очевидное глупому ребенку. — С тем, что называется некровирусом, имеет свою определенную причину и от чего, возможно, когда-нибудь найдут лекарство, они еще в состоянии справиться — от заражения есть шанс уберечься. Но с тем, что Народ и магия реальны, что «вирусотвари» на самом деле пробрались к нам из мира, которому место в ночных кошмарах? С существованием бок о бок с нашей иных Земель, с мыслью, что у некоторых людей в самой крови есть нечто, сводящее их с ума или возвышающее над остальными — какой стороной упадет монетка? — Он насмешливо фыркнул. — Если бы мир узнал правду, в неделю от него камня на камне бы не осталось. Так и произошло бы после Бури, не прими некоторые из нас мер. — Девран вздохнул. — Рассказчик из меня так себе, но вкратце: в 1880 году жил человек по имени Никола Тесла. Он был вроде Эдисона, но слабее его духом. Он видел то, что лежало вне пределов нашего мира, вне пределов рассудка, и создал машину, способную разорвать на части саму ткань бытия. И он запустил ее.

Девран провел рукой по лбу.

— Случилось нечто ужасное. Мой отец был тогда всего лишь мальчиком, но он рассказывал мне о магическом катаклизме, о хлынувших через разверзнувшийся проход ничем не сдерживаемых чудовищах. Это и назвали Бурей. Вступившему с ней в схватку отряду, составленному из ученых, чародеев и безумцев, удалось остановить ее. С помощью магии и научного гения Теслы они создали Врата. Но не с одними добрыми побуждениями.

Я не произнесла ни слова, хотя мысли у меня в голове так и метались, пытаясь охватить его версию истории. Не дождавшись никакой реакции с моей стороны, Девран коротко втянул в себя воздух, раздув ноздри.

— Они не могли понять, что единственный выход — очистить мир от всей этой сверхъестественной погани целиком. Это поняли мы и потому объявили их еретиками. Мы изгнали магию из всех уголков земли, и только изредка она вновь поднимает голову. Но мы выжжем и самые последыши, не сомневайся. Магия навсегда останется лишь ложью, бесплотной, как тень, пока люди верят, что все дело в некровирусе.

Шагнув к столу, он нажал кнопку вызова. Я, онемев, смотрела на него. Некровируса не существовало. Магия была реальна. И Девран знал об этом с самого начала. Знал и продолжал отправлять людей в кастигатор, швырять таких, как моя мать, в сумасшедшие дома, держать под строгим надзором остальных. Почему — я не могла сказать, да это и не имело значения.

Все в Лавкрафте было ложью. Мир научного прогресса, ловушки против гулей, приюты для безумцев, культ разума — все обман. Крик уже рвался у меня из глотки, когда на пороге появились Квинн и еще один проктор. Девран дернул подбородком в мою сторону.

— Допросите ее и проверьте кровь на обычный набор инфекций. Она была за пределами города и подвержена риску заражения.

— Пустите! — завопила я, изо всех сил отбиваясь, когда меня поволокли прочь. Я потеряла один башмак, зацепившись за толстый ковер, и ободрала колени, пока меня тащили по полу. Правда обрушилась на меня и, как и предупреждал Девран, оказалась ужасна. Голова у меня шла кругом, я билась, как припадочный из палаты по соседству с Нериссой. — Пустите меня! Я не заражена! Некровируса не существует! Это все ложь!

Уже в дверях я увидела, как Девран по-хозяйски положил руку на мой саквояж с дневником отца, окулярами и энергайзером. Встретив мой взгляд, он слегка подмигнул мне. Только нас двоих связывала эта ужасная, грозившая самому существованию мира правда.

Дверь за мной захлопнулась, и лишь гулкое эхо вторило моим крикам, разнося их по длинным железным коридорам Вранохрана.

Комната для допроса, в противоположность кабинету Деврана, оказалась унылой и голой. Здесь не было даже намека на украшения — только бетонные стены да зеркало, через которое за мной могли наблюдать из соседней комнаты. Кэла бы сюда, подумала я. Все как в его любимых комиксах и субботних светолентах — допрос с пристрастием, и злодей во всем сознается.

— Врач сейчас будет, — сказал Квинн. — Не вздумай двигаться с места, девчонка.

Кровь из разбитой губы уже не текла, но вся она распухла и казалась липкой, словно я долго держала во рту леденец. Задрав голову вверх, я пересчитывала потеки на звукоизолирующей плитке потолка, пока не раздался звонок и дверь не впустила человека в белом халате с черным кожаным портфелем. Половину его лица закрывала марлевая хирургическая повязка, так что я разглядела лишь, что он выше и стройнее Квинна.

— Это она? — Врач замешкался в дверях.

— А кого ты ожидал увидеть? — проговорил Квинн. — Аль Капоне?

— Не похоже, чтобы она была заражена. — Врач вытащил из портфеля вторую маску и протянул ее Квинну. — Но вам все равно нужно надеть это и покинуть комнату.