Прах и пепел - Владимир Владимирович Чубуков

и у меня началась интоксикация собственным текстом, он вызывал отвращение, от него мутило и тошнило. В таком состоянии тяжело было исправлять самые тонкие ошибки – в стилистике, в конструкциях фраз. Но когда текст ушел в редакцию, попал в руки Ольги Матросовой и вернулся ко мне с ее правками, я был очень приятно удивлен – насколько же хорошо она выправила текст там, где я не справился или недосмотрел: то не смог подобрать нужное слово, то фразу не сумел построить наилучшим образом, то пропустил какой-то ляпсус.

Перечитывать собственный текст вкупе с редакторскими правками – особое удовольствие: видишь свои ошибки и тут же отмечаешь, как они исправлены профессионалом, с легкостью обошедшим препятствия, на которых ты споткнулся. Над моим первым авторским сборником «Прах и пепел» (над этой самой книгой, послесловие к которой сейчас пишу) работала литературный редактор Зоя Новоселова, и опять я наслаждался, вчитываясь в редакторские правки – в исправления, замечания, предложения по замене неудачных фраз или слов. Поверьте, это редкий вид интеллектуального наслаждения, доступный немногим – только писателям, да и то не всем, лишь тем, кому посчастливилось работать с умными, образованными, талантливыми редакторами, тонко чувствующими самые трудноуловимые словесные материи. Такая редактура сродни нейрохирургии, когда хирург осторожно вторгается в самый мозг, чтобы и злокачественное новообразование вырезать, и здоровых тканей при этом не повредить.

По себе знаю: когда делаешь первые шаги в литературе, когда уже есть амбиции, но нет еще опыта, то незаметно для себя можешь превратиться в пренеприятнейшего типа. Самомнение фонтанирует, способности преувеличиваются, недостатки преуменьшаются, чувство собственного достоинства из нормального человеческого качества превращается в болезненную опухоль. И в этом состоянии вдруг слышишь, что такому-то писателю редактор предложил что-то переделать в тексте произведения, автор же взял и послушно переделал, и думаешь: «Ну нет! Никогда не унижусь до того, чтобы переписывать свой шедевр в угоду какому-то редактору!» Сам когда-то думал так. А потом на себе почувствовал, какую пользу может принести писателю хороший редактор или просто вдумчивый критик, побуждающий автора к переписыванию, к дописыванию или к сокращению текста.

Я очень благодарен тем, кто критическими замечаниями и предложениями добивался от меня доработки рассказов. Во-первых, Ивану Калягину, который прямо-таки заставил меня переделать один из ключевых эпизодов рассказа «Девочка, которую любили», – и рассказ от этого адски похорошел. Во-вторых, Дмитрию Тихонову, который своими замечаниями в комментариях конкурса «Чертова дюжина» побудил меня почти вдвое расширить рассказ «Жизнь после смерти Бога» и написать самую сложную и лучшую его часть. Моя благодарность Руслану Покровскому, рассказчику страшных историй на культовом ютьюб-канале «Истории от Ворона», – за то, что предложил мне сделать новый финал рассказа «Чрево», который брал для озвучки, отчего рассказ сделался более жутким и мрачным. Благодарность за дружескую поддержку, критику и отзывы коллегам-писателям, чье мнение и творчество я особенно ценю, – Андрею Сенникову и Дмитрию Николову. Большая благодарность Олегу Хасанову, редактору-составителю целого ряда неожиданных по тематике антологий, – за то, что побудил меня написать несколько рассказов в редком поджанре хоррора – бизарро; здесь, в этом сборнике, как раз находится один из таких рассказов: «Касия».

Особенно теплая благодарность Герману Шендерову – самому въедливому моему критику и соавтору, которого я звал на помощь, когда чувствовал, что не в силах вытянуть тему, выбранную для рассказа, когда моя фантазия начинала буксовать, а логика не могла свести концы с концами.

И еще одного энтузиаста хоррора должен я упомянуть и поблагодарить – Дена Блюза, рассказчика страшных историй, создателя ютьюб-канала «Den Blues & Cupidon». Его голос, его интонации вошли в какой-то мистический резонанс с моими рассказами, которые он читал. В его исполнении моя проза оживала – словно труп, зашевелившийся в могиле, выбравшийся из-под земли, поползший за тобой по следу.

Вообще, это счастье, когда есть кого благодарить за помощь, поддержку, за отрезвляющую критику, за вдохновляющий пример, за саму среду и пространство, которое друзья создают для друзей: пространство, в котором легче дышать и хочется жить и работать, а не гнить и беспробудно спать; хочется перерастать самого себя, потому что рядом те, кто выше тебя, у кого есть чему поучиться.

Хм, кажется, начал я за упокой (как и положено всякому себя уважающему хоррорщику), а закончил-то вдруг за здравие… Но, может, для того и стоит погружаться в ужас и мрак, чтобы через них выйти на свет? Как говорил Андрей Платонов: «Все, что доводится до ужаса, превозмогает ужас со дна».

Notes

1

Из стихотворения «Город в бессоннице (Ноктюрн Бруклинского моста)», перевод А. Гелескула.

2

Из стихотворения «Руина», перевод А. Гелескула.

3

Из стихотворения «Двойная поэма озера Эдем», перевод Ю. Мориц.