Кино под небом - Джо Р. Лансдейл

другом, и эти сиденья не слишком вместительные. Одно дело, когда ты трахаешься, поскольку если приспичит, ты будешь заниматься этим хоть на табуретке. Так что для этого дела сиденья не слишком тесны, а вот для сна неплохо б иметь чуть больше места.

Так что прилягу отдохнуть…

Антракт

А теперь, с новыми силами, в некоторой степени, мы возвращаемся к нашему фильму…

5

Отдохнув – насколько это здесь возможно – я начал свой день. Неважно, день это или ночь, я называю «днем» то время, когда бодрствую и функционирую.

От истории Бджо осталось совсем немного, что стоит рассказать. Поэтому напишу лишь следующее:

Мы разбудили Кори, и Грейс слегка пошлепала его по щекам, пока он не протрезвел настолько, что смог спуститься с нами по лестнице. Наш друг Бджо наблюдал за нами сверху, призывая вернуться и спать с ними, в их рыбьей пещере.

Но я подумал, если усну там, наверху, то могу и не проснуться. Моим последним актом неповиновения может стать несварение желудка, вызванное мной у Бджо и его людей. А затем я исчезну из жизни в виде комка кала. С другой стороны, я могу стать для них всего лишь теплым приятным ощущением в животе. Этого нельзя допустить.

Поэтому мы полезли вниз. Причем очень быстро. В автобусе мы спали, убедившись, что все окна закрыты, дверь крепко заперта, а ножи у нас под рукой.

История Бджо встревожила меня не на шутку. Думаю, что для беспокойства есть все основания. Я не сплю. Поэтому волнуюсь. Хотя, если подумать, во сне я тоже волнуюсь. По крайней мере, большую часть времени.

Реба тоже переживает. Этим «утром» она залезла на меня, и мы занялись таким отчаянным, диким и ненасытным сексом, что я пожалел, что вообще вытащил член.

Утром мы промыли наш автобус водой, подогнав его еще ближе к проходу, через который попали в рыбье брюхо. Стояли чуть поодаль и ждали, когда проглоченная рыбой вода вольется в автобус через заднее стекло и очистит его.

Чистотой после этого особо не пахло, но зато мы избавились от всего этого ила, вымыв его за дверь.

Затем мы задумались о том, чтобы подъехать на автобусе поближе к груде разбитых машин, за которой царила похожая на черную стену тьма.

Джеймс, коротавший время в автобусе, пока мы были в гостях у Бджо, сказал:

– Если то, что вы рассказали мне о тех темных тварях, Скатах, правда, то разве не разумнее держаться от них подальше?

– Да, – сказал я, – ты прав. Но это своего рода компромисс. Там Бджо нас не прижмет. Думаю, они не захотят воевать, разве что только в крайнем случае. Но он явно уже начинает воспринимать нас как обед. И ничего не может с собой поделать.

– Возможно, не только, как обед, – сказала Грейс. – Думаю, на нас с Ребой у него другие планы.

Реба кивнула.

– Похоже на то. Особенно это касается тебя.

– Ага, – согласилась Грейс. – Он хочет трахнуть нас, содрать с нас кожу, съесть, а из наших сисек сделать сумочки.

– Твои были б очень вместительными, – заметил Стив, и Грейс шлепнула его по затылку.

– Это был комплимент, – сказал Стив. – Типа.

– Итак, мы можем переместиться ближе к тому месту, куда они не любят ходить, – сказал я, – или, скорее, куда, как мы надеемся, они не пойдут. Либо можем остаться здесь, на свету, где они чувствуют себя в безопасности.

– Могу сказать, что ему не по себе от тех темных тварей, – сказала Грейс. – Он пытался держаться невозмутимо, но когда начал рассказывать об этих Скатах, то принялся так натирать свою старую сосиску, что я подумала, что он сейчас забрызгает своим майонезом противоположную стену пещеры.

– Жаль, конечно, что я пропустил это маленькое путешествие и разговор, – произнес Джеймс.

– Не думаю, что ты говоришь это на полном серьезе, – сказала Реба.

Джеймс усмехнулся.

– Вот как я себе это представляю, – произнес я. – Прошлой ночью мы просто заперлись. И этого было достаточно, чтобы обезопасить себя. Но со временем они проголодаются, а этот Бджо очень любит человеческую плоть. Думаю, рано или поздно они попытаются напасть.

– Согласна, – сказала Грейс. – У меня такое ощущение, что они не пытаются пополнить свою группу новыми членами. Разве что в виде еды. Если будем рядом с темной зоной, то можем в случае необходимости отступить в нее и разбираться с теми тварями по мере их появления.

Кори молчал, мучаясь похмельем, но теперь заговорил.

– Главное, что меня интересует, это как нам отсюда выбраться? Место, конечно, уютное, но я не хотел бы здесь оставаться.

– Мы еще работаем над этим, – сказала Грейс.

– И если есть решение, – сказал я, – предлагаю его найти. Не только из-за Бджо и его людей или из-за Скатов, но и потому, что сегодня утром я заметил, что некоторые светильники, которые висели прямо перед машинами, погасли. Думаю, что со временем все они погаснут. И тогда нам неизбежно придется иметь дело со Скатами. Внутри рыбы, где не видно, как передвигаться, мы долго не протянем.

– И еще кое-что, – сказала Реба. – Вы заметили, что здесь как-то регулируется температура? Немного жарко, но что-то поддерживает достаточно умеренную температуру. Если погаснут светильники, возможно, этот регулятор тоже перестанет работать. А заодно, возможно, все источники энергии, приводившие в действие эту рыбу.

– Могу я кое-что сказать?

Это был Гомер. У него были такие длинные периоды молчания, что иногда мы забывали о его присутствии.

– Конечно, – ответил я.

– Один вариант выбраться отсюда – дождаться, когда рыба приблизится к поверхности, и тогда мы выйдем из нее, как какашки, и всплывем, прихватив с собой что-нибудь, за что можно держаться. Там валяются проглоченные рыбой куски дерева. У нас может получиться.

– Неплохая идея, – сказал Стив. – Но откуда нам знать, как глубоко мы находимся. Если мы вынырнем, когда окажемся на глубине, то утонем, не успев выбраться на поверхность.

Гомер покачал головой.

– Сом любит плавать у самого дна, это правда. Но разве вы это не чувствуете?

– А что мы должны чувствовать? – спросила Грейс.

– Давление в ушах?

Теперь, когда Гомер упомянул об этом, я вынужден был признать, что чувствовал это давление. Оно то появлялось, то исчезало. Остальные согласились, что тоже его чувствовали.

– Если давление спадет, – сказал Гомер, – значит, Эд на поверхности или близко к ней. Тогда самое время выбираться. Я имею в виду, что, будь там дверь, это тот самый момент, когда нужно выходить через нее.

Какое-то время все молчали.

– А это