Над облаками - Владимир Викторович Мороз

с ним приехала часть тех, кто в общей суматохе не сумели найти свой самолет. Они быстро повыпрыгивали из кузовов, сливаясь с товарищами. Шутки, смех летали в воздухе, словно не было никакого боевого десантирования, а так, небольшое развлечение, которое подошло к концу.

Заслушав доклад Сол опа, Гудков пообещал разобраться и потребовать сурового наказания летным экипажам, возложив вину только на них. После этого полковник принялся решать вопрос с освобождением подчиненных из невольного заточения. Уже на следующий день, утром 2 июля, десантникам вернули сданное оружие, получив которое, они стали приводить его в порядок.

– Товарищ полковник, – пожаловался командиру бригады комбат, – не всё вернули. Целых два пулемета, одиннадцать винтовок и один пистолет сперли. Строят наивные глазки и говорят, что ничего не видели, ничего не знают. Дескать, сколько приняли, столько и отдали. Но по глазам вижу, что врут. Повлияйте на них, хотя бы через военкомат или обком. Меня не слушают.

– А не хрен было в плен сдаваться, – выругался Гудков. – Разговаривал я с комендантом. Считай, что это плата за свободу батальона. Оружие не пропадет, уйдет истребителям. Им скоро свою землю придется защищать, вот и пригодится.

– Понял, – понуро ответил Солоп, – мы ведь тоже не на прогулку идем.

– Не дрейфь, капитан, через пару дней у немцев отберешь, – улыбнулся Гудков и, попрощавшись, уехал. Вечером нужно было очутиться в Борисполе, где началась работа по предстоящей переброске бригады на фронт под Житомир. К тому же ближе к полуночи должны были состояться сеансы связи с диверсионными группами из состава бригады, заброшенными на территорию Западной Украины несколько дней назад.

Петр Тихонович в задумчивости прошелся по территории, везде кипела работа.

– Масла не жалей, тщательней протирай, – отчитывал Полещука старшина роты, – ты свой автомат несколько дней в руках не держал. Смотри, как он скучал, ржавые слезы лил, вон, рыжее пятно на ударнике. Чтобы через пять минут всё было вычищено, лично проверю.

– Сам знаю, как надо, – проворчал Сашка, когда старшина ушел.

– Не гундось, пора бы привыкнуть, – не отвлекаясь, буркнул Иван, тщательно прочищая шомполом ствол винтовки.

Вскоре раздался шум моторов, и вдоль улицы остановилось десять автомашин. Построив батальон, Солоп резким окриком прервал весь шум. Бойцы замолчали, пристально глядя на комбата, который не спеша прогуливался вдоль строя, сопровождаемый комиссаром. Снова напомнив подчиненным о задаче, которую предстояло выполнять, Солоп объявил посадку, и уже через пятнадцать минут колонна двинулась в сторону Озаричей, чтобы оттуда повернуть на северо-запад, поближе к месту запланированного лагеря.

«Ну, кажется, на этот раз точно доберемся», – подумал Иван, трясясь в жестком кузове. «Надо же, всё как в русской пословице: первый блин комом. Ничего, скоро научимся. Может быть», – поправил он себя.

Глава 3

Ехали долго, дорога петляла среди завораживающих своей первозданной красотой полесских пейзажей, постепенно становясь всё хуже и хуже. В некоторых местах приходилось вылезать из кузова, чтобы полуторка смогла проехать и не разрушить деревянный мостик, перекинутый через очередной небольшой ручей. Только к вечеру батальон добрался до места назначения, пройдя оставшуюся часть пешком. Как и планировалось, основной лагерь разбили в лесу юго-западнее деревни Зубаревская Буда, на окраине заросшего торфяного болота.

По прибытии Солоп построил батальон.

– Запомните, это будет основное место сбора. Командирам организовать обустройство лагеря, время вам до утра. Разойдись, – он махнул рукой, отпуская застывший в молчании строй.

Всё вокруг сразу пришло в движение. Пока окончательно не стемнело, стараясь не создавать много шума, десантники принялись строить шалаши, ставить палатки, оборудовать места для дозорных, которые будут охранять лагерь от непрошеных гостей, наблюдая за обстановкой вокруг.

На следующий день, 3 июля, в 7 часов утра Петр Тихонович собрал командиров рот и спецподразделений для постановки задачи.

– Итак, товарищи офицеры, – начал он, – приступаем к действиям. Задачи прежние: диверсии, разведка, уничтожение живой силы и техники врага любыми способами.

Комбат посмотрел свои записи, поднял голову и нашел глазами командира шестой роты лейтенанта Загоровского.

– Твоя рота с двумя отделениями подрывников будет действовать по всем дорогам в районе: справа Паричи и Березина, слева станция Черные Броды и Брожа. На север вплоть до Бобруйска. Понятно?

– Так точно. – Ротный сделал пометки на своей карте.

– Левее, от Черных Бродов до Глуска, – район ответственности четвертой роты. На север вплоть до Староваршавского шоссе на отрезке Слуцк – Бобруйск. Лейтенант Козел, тебе всё ясно?

– Товарищ капитан, – вытянулся тот, – у меня бойцов не хватит на такой огромный район.

– Лейтенант, у тебя людей больше всех, поэтому и участок не маленький. Выбери основные направления, где могут появиться немцы, и ищи там. С твоей ротой пойдет отделение подрывников. Еще вопросы есть?

– Никак нет – вздохнул Козел.

– Пятая рота будет находиться при штабе батальона. Она сейчас самая малочисленная, всего 25 человек. Их задача: действовать вдоль железной дороги Бобруйск – Старушки в направлении Оземля, Орсичи и дальше на север. Поэтому, Козел, имей это в виду. Не бродите все вместе.

– Значит, так. – Солоп внимательно окинул взглядом подчиненных. – Навстречу, севернее Староваршавского шоссе, будет действовать 214-я воздушно-десантная бригада, наши старые знакомые. Также туда выдвигается мотострелковая дивизия, чтобы окончательно перерезать дорогу и лишить наступающие немецкие части подвоза боеприпасов, бензина и питания. А без всего этого армия уже не армия. К тому же скоро на запад ударит 47-й стрелковый корпус. Если всё получится, готовьтесь ловить пленных и собирать трофеи.

Никто из присутствующих на совещании не догадывался, что никакого наступления не будет. Фактически 47-го стрелкового корпуса, кроме корпусного управления и одного батальона связи с полевым госпиталем, уже не существовало. Его редкие, собранные по крупицам подчиненные войска отступали, не в силах противостоять мощному танковому клину фашистов. А 210-я моторизованная дивизия, та самая, которая должна была оседлать шоссе, наступая со стороны Дзержинска на Слуцк, к этому времени была уничтожена более чем на две трети. В спешке и неразберихе она откатывалась на восток, да так быстро, что, переправившись накануне вечером через Березину, взорвала за собой мосты, оставив на другом берегу артиллерийский полк и большую часть дивизионных автомашин.

В это же самое время южнее, не встречая сильного сопротивления, немецкие танки подошли к Днепру, захватив Жлобин и Рогачев. 3-я танковая дивизия генерала Моделя переправилась через реку и организовала плацдарм на другом берегу, который вскоре был уничтожен подоспевшими свежими частями Красной армии. Кроме этого, севернее начиналась битва за Могилев. Находящаяся на острие вражеского наступления 172-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Романова Михаила Тимофеевича зарывалась в землю под Буйничами, готовясь встретить врага на подступах. Ее бойцы 3