Над облаками - Владимир Викторович Мороз

начальник районного НКВД, у них главный. А так в основном милиционеры, чекисты и партактив, каждую тропинку в лесу, каждое деревцо как свои пять пальцев знают. Наши, можно сказать, с места в карьер, погоняли немного фашистскую гадину. Возле Дубровы, это в сторону Шатилок, три броневика захватили. Правда, никто не умел на них ездить, пришлось оставить партизанам. Те нашли шоферов и перегнали в штаб армии. Ну и конечно, другие трофеи были. Даже пленных взяли. Кстати, – Женя заулыбался, от чего ямочки на щеках сделались более заметными, – похоже, и там ваши знакомые артиллеристы поучаствовали. Снарядами стрелковый полк поделился, полные передки загрузили. Так что было чем поддержать наших ребят. Две бронемашины сумели сжечь, правда, одного своего бойца потеряли.

– Вот молодцы, – причмокнул Иван, – нам бы так. А еще какие новости?

– Не обошлось и без неприятностей. – Евгений кивнул в сторону шалашей шестой роты. – Седьмого числа у Загоровского третий взвод сам в засаду угодил. Немцы два броневика спрятали около опушки, дождались наших и давай из пулеметов расстреливать. Жемчужникова с Левчуком ранили, они впереди шли. Остальные залегли, стали фрицев обходить, те и уехали, не стали бой принимать. Раненых в Калинковичи отправили, в госпиталь.

– Неблизкая дорога, – вздохнул собеседник, переживая за сослуживцев, – лишь бы доехали.

– Ах да! – Евгений легонько хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл, а новость-то главная. На станцию Рабкор Красная армия пришла.

– Как пришла? – ошарашенно спросил Иван.

– Да так! – рассмеялся товарищ. – Прислали туда большой отряд под командованием подполковника Курмышева. Комиссар ездил, говорит, что хороший мужик, строгий и волевой. Мало того, выделили ему два бронепоезда. Силища неимоверная.

– Вот кого, значит, мы слышали под Оземлей! – восхищенно кивнул головой Иван. – А мы уже было подумывали фугас заложить.

– Тогда Солоп бы вас точно растерзал, – заметил Чумаков, – и так злится последнее время.

Ближе к ночи комбат вернулся из Овруча, куда его вызывал командир бригады. Недалеко уже начинались бои, ветер доносил громовые раскаты артиллерийских орудий. В самом городе шла срочная эвакуация всех учреждений, складов, что создавало огромную неразбериху и способствовало панике. Толпы беженцев осаждали последние поезда, уходившие на восток. В воздухе почти постоянно висели немецкие самолеты, которые то сбрасывали бомбы, то, заходя в воющее пике, стреляли из пулеметов по всему живому, находящемуся на несчастной земле, изрытой воронками, пропитанной кровью и детскими слезами. В этом хаосе комбату с трудом удалось отыскать здание, где располагался штаб бригады. Гудков выглядел уставшим, с черными кругами под глазами, последние несколько дней спать удавалось лишь небольшими урывками.

В результате боев на Западной Украине в районе Дубно – Луцк – Броды 1-я танковая группа Клейста, наступающая на Киев, сумела разгромить механизированные корпуса Красной армии, которые более чем в четыре раза превосходили немцев по количеству танков. Было потеряно более 85 % всей бронетехники Юго-Западного фронта. Ценой огромных потерь удалось отсрочить окружение нескольких армий, однако вести наступательные действия на этом направлении фронт уже не мог, начав откатываться назад, к старой границе. Быстрое наступление танкистов Клейста не дало возможности советским войскам полноценно занять укрепления, линия обороны трещала, рвалась, зияла дырами на командирских картах. Для того чтобы хоть как-то заткнуть бреши и остановить гитлеровцев, командование бросало в огонь всё, что попадалось под руку, не обращая внимания на разумные доводы.

В штабе Солоп узнал, что остававшуюся в Борисполе бригаду 6 июля спешно перебросили под Житомир, оборону заняли в районе села Высокая Печь, на берегу реки Тетерев. Здесь десантников ввели в бой как обычную пехоту.

– Идиоты, что они творят? – ругался комбат. – Опять на те же грабли наступаем! Нельзя парашютистов, которых готовят для диверсионно-разведывательных операций, использовать как пехотинцев. Вся наша работа насмарку! Потери будут огромные, проходили же!

– Капитан, – огрызался Гудков, – ты ничего не попутал? Станешь комфронта, тогда и будешь решать, кого куда. А сейчас это не твоего ума дело! Приказ должен быть выполнен! Я сейчас решаю вопрос о возвращении твоего батальона обратно. Нечего вам отщепенцами бегать. Даже связаться нормально нельзя, любой вопрос превращается в большую проблему. В штабе обещали скоро рассмотреть мою просьбу. А пока бери, что дают, – взрывчатку, батареи для раций – и езжай назад. Без тебя тошно, с утра бригада ведет бой, немцы прут без остановки. Держимся, но потери растут. Авиация бомбит нещадно, танками давят, в артдивизионе по большей части уже все орудия выбиты. Если не будет помощи, долго не протянем. И ты еще мне выговариваешь.

Вечером, трясясь в кабине полуторки по ухабистой дороге, комбат размышлял о том, почему командование упорно не хочет замечать очевидных вещей, ведь ясно же, что бригада принесет больше пользы, если ее не использовать как пушечное мясо. Проезжая одну маленькую белорусскую деревеньку за другой, он еще не знал, что буквально пару часов назад по шоссе, ведущему из Новоград-Волынского, в Житомир вошла немецкая армия, клиньями своих корпусов зажав между собой десантную бригаду. Продолжая нести потери, десантники, попавшие в окружение, откатывались на восток, стараясь поскорее соединиться с основными частями Юго-Западного фронта.

Глава 4

– Луценко, – поздно вечером командир роты позвал взводного. Он уже успокоился и не выглядел таким злым, как несколько часов назад. – У нас еще целый день впереди, чтобы окончательно не опозориться перед батальоном. Разбей взвод на две половины и с утра обойди места правее лагеря. Одну группу направь к Паричам, а другая пусть прочешет дороги на север до Ковчиц. Ну, в конце-то концов, должны же мы хоть одного немца подстрелить! Но, как бы там ни было, вечером ты обязан быть здесь. Ясно?

– Сделаем, товарищ лейтенант! – ответил Луценко устало. Неделя бесконечного хождения по лесам, ночевки под деревьями, питание одними сухарями и консервами, мучительно тянущееся время в засадах утомили бойцов. Им бы отдохнуть пару деньков, выспаться, щей горячих поесть, помыться. Но что ж поделать, война есть война. Да и морально тяжело осознавать, что другие уже сумели получить боевое крещение, похвастаться трофеями, а у тебя тишина.

– Ладно, сейчас отдыхать, а завтра за дело, я на тебя надеюсь. – Ротный повернулся и пошел в штабную палатку.

Рано утром 10 июля небольшая группа под командованием Луценко двинулась в путь по определенному накануне маршруту. Задача была прежняя: находить и по возможности уничтожать рыскающие в округе немецкие разведгруппы, которые на автомашинах и броневиках сновали то тут, то там. Вклинившись глубоко в советскую территорию, стараясь обезопасить себя от внезапного удара во фланг, немцы активно исследовали прилегающую местность в стороне от главного удара. Вермахт интересовало не только наличие здесь