Технология лжи. Нацистская антипартизанская пропаганда на оккупированных территориях СССР. 1941–1944 гг. - Иван Иванович Ковтун

не идет, того связывают и тащат в лес. Были случаи, когда эти мобилизованные члены банд пытались бежать, но их на месте расстреливали часовые. Бургомистры зачастую либо бежали, либо были арестованы бандами. В таких районах сотрудники полиции (ОД) часто либо убегали, либо сдавали свои удостоверения личности и оружие немецким властям. Редко случалось, чтобы крестьяне оказывали пассивное сопротивление или даже сами вмешивались в борьбу с бандами. Случаи совершенно неразумного и неправомерного обращения воинских частей в операциях против банд также нанесли немало вреда в различных областях. В наших листовках говорится, что сдавшиеся «партизаны» будут считаться военнопленными, а женщины, которые приведут своих мужей из лесов, не будут наказаны. С другой стороны, воинские части в селах убивали родственников членов банд, даже тех, кого увезли насильно. Бывало и такое, что женщин подозревали в связях с бандитами и расстреливали, хотя они шли к своим мужьям в лес, ссылаясь на нашу пропаганду. В районах, где бывали такие случаи, крестьяне теперь пассивны по отношению к нам и стараются, что в их природе, быть нейтральными для обеих сторон. Они заинтересованы в своей жизни и хотят быть как можно более свободными от всех ограничений. Если они раздают еду членам банд, то делают они это под давлением и потому, что опасаются, что Советы позже могут отомстить им.

Бандитское движение теперь распространяется и на города. Молодые люди, перешедшие на сторону банд и пришедшие из города и составившие основную часть сил, добровольно примкнувших к бандам, как было установлено в ходе бесед, почти все совершили переход, потому что с ними либо плохо обращались в городе или потому, что им не хватило средств к существованию. Кроме того, вражеская пропаганда, призывающая к «отечественной войне», набирает силу все больше и больше. 17‑летний перебежчик сказал во время опроса: «Лучше жить в плохой России, чем быть под каблуком у немцев или человеком третьего сорта».

Главная причина необычайного распространения бандитизма заключается в недостатках нашего военно-политического управления. В русских кругах, особенно среди интеллигенции, эти недостатки все чаще признаются и обсуждаются. Для этих кругов, отнюдь не настроенных против нас вообще, а скорее ищущих в путанице событий свою новую точку зрения, стоит насущный вопрос: «Что с нами должно быть?» Этот вопрос также становится все более актуальным в связи с развитием военных событий.

Из опросов настроений все больше выясняется, что в последнее время отчетливо проявляется консолидация национального элемента в русском населении под влиянием недавних призывов Сталина к патриотизму советских народов и распространения соответствующих идей через вражескую и бандитскую пропаганду на оккупированных территориях. Следует ожидать, что эти национальные устремления примут еще более сильными, невыгодные для политического и пропагандистского руководства формы, если против этого оружия Советов с германской стороны ничего не будет предпринято, как это имело место до сих пор. Даже русские круги считают непонятным, что их не призывают ни к активной борьбе с большевизмом, ни к тому, что вермахт уделяет мало внимания русской стороне. Некоторые из них положительно для нас высказываются в требовании создания национальной русской армии или, менее благосклонно, своего правительства. На самом деле перед русским интеллигентом сегодня стоит моральная дилемма, на чью сторону ему следует встать, поскольку у него нет национального символа или организации, которая могла бы представлять восстание против Сталина. Русский осведомитель говорит по этому поводу следующее: «Все русские очень обеспокоены “бесперспективностью” войны». Однако для интеллигенции и рабочего класса в особенности вопрос о судьбе России представляется весьма принципиальным. Если бы германское Верховное командование немедленно приняло решении о борьбе за новую Россию, фронт вскоре бы лопнул. Русские, независимо от класса, почувствовали бы, что к ним приближаются не иноземные завоеватели, а союзники и освободители. Снова и снова раздается вопрос: «Почему офицеры антибольшевистских частей не одеты в русскую форму, почему у них нет флага?»

Проницательные русские явно понимают, что мы не заявляем о каких-либо военных целях в отношении России, и логически связывают этот факт с нашими неудачами в умиротворении страны.

Отдел пропаганды сосредоточил почти всю свою работу на борьбе с бандитизмом. Из вышеприведенного описания вытекают обширные трудности, стоящие на этом пути. Отряды и оперативные группы отдела, как сообщалось ранее, активно используются против банд на постоянной основе, в основном в эпизодических военных акциях, проводимых в больших количествах в районах, зараженных бандами, и против бандитских орд. Об этой деятельности отдела постоянно представляются специальные отчеты, на которые делается ссылка.

2) Проблема с продовольствием, особенно в городах, продолжает оставаться сильным негативным фактором. К ней добавляются и вопросы жилья и отопления, которые вызывают беспокойство у населения в связи с приближающейся зимой. В прошлом году население верило, что в короткие сроки, несмотря на войну, мы быстро и успешно решим проблему обеспечения жизни. Но с наступлением лета никаких решений не принималось, трудности не уменьшились. Новой зимы теперь ждут с тревогой, так как вообще уже не ожидается, что мы способны повлиять на цены и на то, что рыночный вопрос будет как-нибудь решен. Признаки того, что после сбора урожая позаботятся о том, чтобы накормить население, воспринимаются скептически. В городах каждый житель, к сожалению, зависит от свободного рынка, так как продовольствия, предоставляемого городом (200–300 граммов хлеба на одного работающего члена семьи в день и иногда 1–2 фунта картофеля), недостаточно. Ставки заработной платы, установленные квартирмейстером ОКХ, колеблются от 3,60 до 12,0 рейхсмарок в неделю для уборщиц и ремесленников. Цена на кусок хлеба на черном рынке составляет не менее 6–8 рейхсмарок. Или второй пример: за 17 дней неквалифицированный рабочий должен отработать 132 часа при почасовой оплате 8 пфеннигов – 10,56 рейхсмарки. За скудное ежедневное питание (хлеб и обеденный суп) с него вычитают 60 пфеннигов в день из его заработной платы, что составляет 10,20 рейхсмарки за 17 дней, так что через 17 дней он имеет наличными 0,36 рейхсмарки, из которых он должен платить налоги, аренду, отопление, свет, оплачивать дополнительное питание. Население вынуждено платить по ценам, указанным выше, либо даже еще больше, либо обменивать последнюю одежду или другое имущество на продукты питания, чтобы иметь возможность жить. Вот выдержка из разговора русского осведомителя отдела со служащим городской администрации Смоленска:

«На данный момент “красных” здесь, в городе, больше, чем раньше. При советской власти многие ругали Сталина, теперь же они скучают по нему».

«Как это можно объяснить?»

«Только из-за материального положения. В последние месяцы перед войной Смоленск был хорошо обеспечен. В городе было достаточно еды, теперь же совсем ничего нет. Когда недавно в “Новом