ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

видения, поэтому они меня увидели, может раньше, чем я их и были готовы к встрече. Стояли они в том же месте, где увидели меня в первый раз. Но преимущество всё-таки было на моей стороне. Я знал местность и помнил о куче проводов, а они нет. Этим и решил воспользоваться. Перепрыгнув придорожную канаву и, набирая скорость, ринулся в промежуток между кучей проводов и арыком, забирая больше вправо, чтобы первым вырваться на берег арыка.

Разведчики, молча ринулись мне наперерез, сразу начиная разворачиваться в цепь. Но развернуться не успели - все с ходу влетели в кучу проводов. Сзади меня послышались шум падения и темнота взорвалась матом и удивлённо-возмущёнными возгласами. Воспользовавшись спасительными секундами замешательства в рядах преследователей, я уже спокойно преодолел арык и залёг на другом берегу. Даже успел приготовиться к бою, когда солдаты высыпали на берег. Они остановились и начали совещаться, где меня искать. Я приподнялся и начал кричать в темноту.

- Эй, бойцы. Не стреляйте пока, послушайте меня. – Разведчики мгновенно рассыпались и залегли. – Всё, мужики. Хорош! Один раз у вас не получилось, второй раз тоже. Если сейчас попробуете в третий раз грохнуть, я тут половину из вас точно положу. Другие уйти не успеют, моя батарея прибежит. Кому надо, те знают, кто меня заказал вам и если что, вас всё равно достанут, не спрячетесь. Давайте по мирному разойдёмся, а то я ещё раз предупреждаю, сунетесь - к бою готов.

Я напряжённо вслушивался в ночную тишину. На том берегу послышался лёгкий шум и неразборчивое бормотание нескольких голосов. Осторожно положил перед собой три гранаты, уже с разогнутыми усиками, готовый метнуть их, как только услышу плеск воды.

Но через минуту послышался голос: - Майор, хорошо. Мы сейчас уходим, но знай. Мы тебя всё равно достанем. – Послышался шум уходящих от арыка людей, ещё через пару минут взревело БМП и шум двигателя, постепенно затихая, пропал вдалеке.

Подождал минут семь-восемь, опасаясь хитрости со стороны разведчиков. Потом приподнялся и выстрелил с ракетницы за арык. Несколько секунд, в течение которых ракета висела в воздухе, было достаточно чтобы убедится – берег арыка пуст. Не торопясь, уложив боеприпасы в подсумки, направился в расположение батареи. А дальше всё пошло по заведённому уже порядку. В 23:00 вместе с сержантом Торбан заступил на дежурство на своём командном пункте. Ночь была тихая и тёплая. Изредка постреливали дивизионы, в основном они освещали передний край боевиков в расположении первого и третьего батальонов. Несколько раз артиллеристы открывали огонь по каким-то, только им известным целям. Но, выпустив снарядов по двадцать, вновь переходили на осветительные снаряды. Примерно раз в минуту над участком обороны восьмой роты, за которой мы стояли, в небо взлетала осветительная ракета и пока она сгорала в высоте, десятки глаз дежурных смен напряжённо прощупывало все места, где мог затаится противник. На груди у меня висел бинокль ночного видения и периодически его подносил к глазам, осматривая в него не только свой район, но и соседний. Передний край жил своей обычной жизнью. То там, то здесь постукивали автоматы и пулемёты дежурных смен. В третьем батальоне пулемётчик-виртуоз самозабвенно выстукивал своим пулемётом музыкальную мелодию: «Та,та – Та,та,та – Та, та. Та. Та…». Эта незамысловатая мелодия в свою очередь вызывала в голове строчки из песни футбольных фанатов: - «Спартак чемпион, Динамо чмо...».

Если второй взвод батареи стоял в поле, то третий взвод стоял рядом с зелёнкой. И в свою очередь солдаты взвода периодически кидали с подствольника в зелёнку гранаты, изредка взрыкивал КПВТ и стайка пуль: разрывных и трассирующих пронизывала заросли насквозь. Практического смысла ведения такого, как выражаются солдаты, беспокоящего огня я не видел. Считаю, что наоборот, такой огонь выдаёт место, где находится дежурная смена. Конечно, чисто психологически такой огонь успокаивал самих дежурных и тех, кто отдыхал. Своим огнём они говорили всем: - Не спим мы. Дежурим. Отдыхайте спокойно.

Среди ночи, оставив сержанта Торбан патрулировать командный пункт, я спустился в землянку, чтобы выпить кофе. Сидя на кровати, с кружкой ароматного напитка в руке вдруг вспомнил о ящике с гуманитарной помощью, которая выдавалась каждому солдату и офицеру. Её привезли из Бурятии от комитета солдатских матерей и выдавали к празднику. Получал её Кирьянов. Ящики были одинаковые по размеру, но мне и себе он выбрал ящики большего размера. После построения все начали вскрывать посылки и показывать друг другу, что они получили. Посылки собирали дети Бурятских школ и в каждом ящике помимо подарков лежали и письма от детей. Их трогательное содержание, где они писали: чтобы мы были храбрыми, с честью преодолевали все трудности, брало за душу. Когда мы разглядели у всех содержимое посылок, я позвал Алексея Ивановича и приказал при всех вскрыть свой ящик, чтобы посмотреть что там. Долго все смеялись, глядя на растерянное лицо Кирьянова, когда он начал вынимать из ящика одно за другим хлопчатобумажное обмундирование пожарника, образца тридцатых годов. Обмундирование было новое: не ношенное, но с латунными пуговицами и широченными галифе. Я свой ящик вскрывать не стал, считая что и у меня тоже самое. А сейчас вспомнил и решил его открыть. Если там обмундирование, то его одену, а то которое на мне постираю, но был приятно удивлён. В отличие от замполита, у меня в ящике лежали разнообразные мелочи нужные в повседневной военной жизни. Помимо спичек и сигарет в ящике лежали носовые платки, зимние рукавицы, около тридцати цветастых трусов, несколько пар тёплых носков, шапка морского пехотинца и с удивлением я достал из ящика полностью оборудованный, новый костюм лесничего. Правда, не мой размер. Я покрутил на руках перед собой костюм и положил его обратно в ящик.

Утром, в одиннадцать часов, я сидел в землянке и разглядывал свою рабочую карту, так как пехота правее дороги продвинулась ещё дальше в сторону Чечен-аула и стояла впереди батареи в восьмистах метрах. В противоположном конце землянки на нарах сидели солдаты первого взвода и о чём-то тихо переговаривались. Командир взвода сидел перед печкой и время от времени подкидывал туда дрова, шуруя в печке шомполом от автомата и отворачивая лицо от жара. Полог входа откинулся и в землянку, кряхтя от усердия, ввалился старшина.

- Товарищ майор, ходил на продовольственный склад дополучать продовольствие. Вам лично продовольственники передают сорок