ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

Глядя на старшину, в этот момент, как-то сразу и окончательно решил про себя: - Хватит Боря. Весь полк тебя поддерживает, а ты раскис как кисейная барышня. Следствие всё расставит по своим местам. А тебе пора брать опять руководство батареей на себя.

Довольный принятым решением, с удовольствием потянулся и махнул рукой: - Давай старшина, сваргань-ка яичницу.

Старшина услужливо засуетился, вынимая из пакета яйца и масло, повернулся к солдатам: - Лагерев, дай-ка сюда вашу чугунную сковородку.

Командир машины Андрей Лагерев спокойно поглядел на старшину и с вызовом заявил: - Нам самим она нужна.

Командир взвода и старшина в изумлении от такой наглости застыли, глядя на сержанта. А солдаты тихонько начали отодвигаться по нарам в сторону от Лагерева, увидев мгновенную мою реакцию на слова своего сослуживца. Волна бешенства родилась где-то в глубине меня и начала стремительно разрастаться и рваться наружу. Лицо обдало холодом. С самого начала я с настороженностью относился к Лагереву. Был он с ленцой, хотя и выполнял всё, что ему

приказывали, но старался вести себя независимо. В любой момент ожидал, что Андрей рано или поздно что-нибудь выкинет, но такой наглости, да ещё в такой момент просто не ожидал.

Ощутив в руках холод металла автомата, дальше действовал автоматически: палец лёг на флажок предохранителя, надавил его. Щелчок, флажок зафиксировался на автоматической стрельбе. Передёрнул затвор.

- Встать! Смирно! – Все команды были поданы свистящим шёпотом, но они были слышны в каждом углу землянки. Все вскочили, но мне показалось, что команда была выполнена не так быстро. Вскинул автомат, и даже не целясь, дал очередь над головами присутствующих.

- Я же сказал «Смирно», - заорал я и дал ещё одну очередь веером над головами. Стояли все, стоял по стойке «Смирно» старшина и командир взвода. По лицу Пономарёва, вытянувшегося в струнку, катились капли пота, а в землянке стояла тишина, лишь с потолка через щели с шорохом сыпалась земля, потревоженная пулями. На улице слышались встревоженные крики. Послышался шум, откинулся полог, закрывающий вход и в землянку попытался сунуться замполит.

- Назад, Кирьянов, я здесь сам разберусь, - Алексей Иванович, увидев направленный на него автомат, мгновенно испарился.

Я опять навёл автомат на солдат: - Если кто дёрнется, захочет в героя поиграть - грохну. Старшина, бери сковородку, делай мне яичницу.

Старшина стал судорожно метаться по землянке, руки у него дрожали. Часть яиц было разбито неудачно и упало на пол. Я же достал левой рукой пистолет, снял с предохранителя и о край кровати передёрнул затвор. Положил рядом с собой на кровать. Метание старшины закончились, а ещё через пять минут яичница была готова. Прапорщик Пономарёв поставил сковородку на табуретку передо мной, отошёл к печке и снова принял строевую стойку. Остальные, пока старшина готовил мне, стояли не шелохнувшись, только следили за всем происходящим испуганными глазами. Лагерев был бледнее полотна. Не опуская автомата, я левой рукой неловко ел, не спуская глаз с солдат. Закончив кушать, швырнул сковородку под ноги присутствующим. Все вздрогнули.

- Что, Лагерев, списал уже комбата?

- Товарищ майор, - начал оправдываться побледневший сержант, - Вы неправильно поняли меня….

- Я вас прекрасно понял, сержант. Рано вы меня списываете.

Сделав шаг в сторону, чтобы было удобнее стрелять, я направил автомат на полку с посудой первого взвода и нажал на спусковой крючок. Свинцовый ливень ударил в полку. Первая очередь смела и продырявила все солдатские котелки. Не успели они упасть на пол, как новая струя пуль разнесла вдребезги фарфоровые тарелки и чашки, которые взвод натаскал из брошенных домов. В последнею очередь были расстреляны кастрюли и стеклянные банки с вареньем. Сухо клацнул затвор - кончились патроны. Я отшвырнул автомат и схватил с кровати пистолет. Сделав три скользящих шага к строю замерших в ужасе солдат, я четырьмя выстрелами пробил сковородку. Всё: посуда первого взвода была уничтожена. Опустив руку с пистолетом, отошёл обратно к кровати и сел. После стрельбы в землянке и на улице установилась мёртвая тишина.

- Кирьянов. – Позвал замполита.

- Я, - поспешно отозвался Алексей Иванович с улицы.

- Строй батарею. Все сто процентов должны быть в строю. Понял меня?

- Так точно, товарищ майор, - послышался голос замполит и подал команду на построение. Топот ног, голоса сержантов и через некоторое время всё затихло.

- А вас, что команда строиться не касается? Бегом марш, на построение. – Солдат выдуло как ветром из землянки, следом за ними вышли старшина и командир взвода. Я остался один, залез рукой в ящик с патронами и стал не спеша набивать использованный магазин. Также, не торопясь, снарядил патронами пистолетный магазин. Послышался шорох, откинулся полог, закрывающий вход.

- Товарищ майор, батарея по вашему приказанию построена. – Я оглядел Алексея Ивановича.

- Ну что ж замполит, пошли к батарее.

Щурясь от ярких лучей солнца, медленно прошёлся вдоль строя. Второй и третий взвод смотрели на меня с недоумением, а первый взвод стоял, потупив глаза.

- Сержант Лагерев, выйти из строя. - Командир машины вышел на несколько шагов и повернулся к строю.

- Сюда, товарищ сержант, на середину строя батареи, - когда сержант встал рядом со мной, продолжил, – постой здесь, послушай, что комбат скажет. Да и все остальные послушайте. Такой борзоты, какая сейчас произошла, я ещё не видел.

- Вы, наверное, думаете, что служба у комбата – лафа. Попивает коньячок, ничего не делает. Ходит тут «перцем», командует. А тут ещё после боя три дня батареей командует старший лейтенант Кирьянов. Ага, значит комбата отстранили от должности. И он тут уже никто. Да, товарищ Лагерев? - Я остановился перед сержантом и впился взглядом ему в лицо. Лагерев отвернул лицо в сторону и молчал. Рукой, взяв его за подбородок, с силой повернул его голову к себе, - смотреть