100 великих сражений Гражданской войны - Борис Вадимович Соколов

железной дороге. Быстрым рейдом конница ОМО заняла станцию Оловянная, захватив врасплох штаб Лазо (Лазо в штабе к тому времени уже не было. – Б. С.) и разогнав его. Молниеносный разгром штаба красного командования внес полную растерянность в ряды войск, действовавших против чехов, и дал последним возможность легко преодолеть сопротивление большевиков и занять Иркутск и Кругобайкальскую железную дорогу».

25 августа 1918 года красные оставили Читу без боя, перейдя к партизанской борьбе. Часть советских войск Забайкальского фронта, сражавшегося против Семенова, в частности, 2‐й Аргунский казачий полк, разошлась по домам. Семеновцы захватили богатые трофеи: артиллерию, пулеметы, два бронепоезда. Та же ситуация была и на Прибайкальском фронте против чехов, которым командовал Сергей Лазо. Соратник Лазо, комиссар Дальневосточного социалистического красногвардейского отряда, один из руководителей партизанского движения в Приморье, член Дальбюро ЦК РКП(б) Моисей Губельман вспоминал: «Положение осложнялось еще и тем, что в ряды советских частей пробрались не только политически бесхребетные люди, но и шпионы, негодяи, предатели. Выполняя задания врагов, они вели подрывную работу, призывали бойцов к ликвидации гражданской войны, уверяя при этом, что чехословаки удовлетворят “все требования демократии”. Эта пропаганда разлагала отдельные воинские части, и те самовольно оставляли фронт. Отряды, оставшиеся верными советской власти, не могли, конечно, без снарядов и патронов сдерживать натиск белогвардейцев и интервентов. Контрреволюция при содействии эсеров и меньшевиков, демагогически пользуясь громкими словами: “демократия”, “учредительное собрание”, “закон”, “порядок” и т. д., вызвала колебание у некоторой части чрезмерно доверчивого середняцкого крестьянства и трудового казачества». У Лазо осталось только 2500 бойцов. Особенно ожесточенное сопротивление Чехословацкому корпусу оказали курсанты Иркутской военной школы. Почти все они погибли. Под станцией Посольская чехи уничтожили отряд в несколько сот красногвардейцев во главе с командиром Метелицей. Другой красногвардейский отряд в 400 человек смог пробиться к Верхнеудинску, который чехи взяли 8 августа. Остальные советские отряды рассеялись в горах. Путь на Читу для чехов был открыт.

Атаман Семенов в Чите

28 августа, выступая на конференции партийных, советских и военных работников Сибири и Забайкалья на ст. Урульга, Лазо описал положение на фронте: «Во время эвакуации г. Читы я находился в Могзоне. От Хилка до Могзона испорчен путь дней на пять. За Карымской были взорваны два моста, порван телеграф. Поступили сведения, что сейчас чехи уже вошли в Читу, а станица Маккавеевская признала Сиб. Вр. прав.». Он также сообщил «о настроении рабочих на Дальнем вокзале (Чита I), выражавших желание оказать сопротивление неприятелю и проявивших сознание того, что они теряют с утратой советской власти». Лазо предупредил: «Партизанская борьба начнется не из тех отрядов, которые сейчас находятся у нас. Идти в Китай – не выход для интернационалистов. Нужно удовлетворить предъявленные требования и распустить части». Конференция приняла резолюцию: «Борьбу с врагом организованным фронтом ликвидировать. Признать, что форма дальнейшей революционной борьбы должна сообразоваться с создавшейся международной политической обстановкой и должна быть направлена к использованию всех легальных и нелегальных возможностей к дезорганизации всех усилий наших врагов закрепить власть буржуазии и иностранного капитала…»

25 августа 1918 года в Чите был создан Временный областной орган власти из представителей социалистических партий и кадетов, объявивший о подчинении Временному Сибирскому правительству. Но 14 сентября 1918 года в Читу прибыл атаман Григорий Семенов. При поддержке японцев он был назначен командующим отдельной Восточносибирской армией и избран атаманом Забайкальского казачьего войска. Атаман Семенов любил говорить: «Земля держится на трех китах, а народная власть в Забайкалье – на трех дивизиях». Имелись в виду 1‐я Забайкальская казачья, Особая Маньчжурская (затем – сводная Маньчжурская) атамана Семенова и Инородческая (затем – Азиатская) конная дивизии. В действительности все имевшиеся в его распоряжении войска до прихода в феврале 1920 года в Забайкалье каппелевцев не превышали 10 тыс. штыков и сабель. И увеличить свое войско Семенов не мог.

Дело в том, что Забайкальское казачье войско было самым бедным из казачьих войск России. В Забайкалье в начале XX века средний годовой доход на душу мужского населения в казачьих хозяйствах из-за тяжести государственных повинностей составлял 33 рублей 58 копеек, тогда как годовой доход прислуги на Дальнем Востоке составлял 50—120 рублей, годовое содержание арестанта обходилось в 113 рублей, а необеспеченными считали людей, имевших годовой доход менее 36 рублей. Таким образом, в Забайкальском войске большинство казаков было бедняками, и они в гражданской войне поддерживали красных. За красных было и подавляющее большинство иногородних, среди которых преобладали бывшие ссыльные и каторжные и недавние крестьяне-переселенцы, которые также в своем большинстве поддерживали большевиков. При этом на территории Забайкальской области казаки составляли чуть более 30 % населения. Неудивительно, что Семенов выступал против мобилизации на территории Забайкалья. Он вспоминал: «Обсуждая сообща вопросы формирования национальной армии, я особенно просил генерала Пепеляева указать правительству на нежелательность какой-либо мобилизации, особенно на Дальнем Востоке. Я указывал правительству на опасность этого шага при отсутствии точного плана мобилизации, неорганизованности призывных пунктов, где должны были собираться мобилизованные, также при полной недостаче вооружения, обмундирования и снаряжения. Генерал Пепеляев согласился с моими доводами и обещал соответствующим образом обрисовать этот вопрос перед правительством, но, к сожалению, мобилизация без всякой предварительной подготовки к ней была все же объявлена и результаты получились в достаточной степени печальные. Собранные люди, разбитые на полки, не получая ни обмундирования, ни достаточного продовольствия, частью разошлись по домам, частью пополнили собою ряды разогнанных и притаившихся до времени большевиков. Мобилизация на Дальнем Востоке, по крайней мере, проведенная неумело и несвоевременно, была большой ошибкой со стороны правительства, восстановив против него наиболее молодой и энергичный слой населения». В результате до прибытия каппелевцев подчиненные Семенову войска уступали по численности действовавшим в Забайкалье красным партизанам, хотя и превосходили их в тяжелом вооружении. Контролировать ситуацию в Забайкалье атаман мог только при помощи размещенных там японских войск. Поэтому Семенов не имел никакой возможности перебросить какие-то из своих немногочисленных войск на Восточный фронт для борьбы с Красной армией.

Николаевский инцидент

11—15 марта 1920 года

Нападение японцев на войска Дальневосточной Республики

4—5 апреля 1920 года

После поражений армий Колчака летом и осенью 1919 года на Восточном фронте положение белых властей на Дальнем Востоке значительно ухудшилось. В городах практически открыто действовали оппозиционные Верховному правителю эсеры и меньшевики, а порой даже большевики. Радола Гайда, оказавшись во Владивостоке, 17 ноября 1919 года, сразу после падения Омска возглавил, с молчаливого одобрения союзников, подготовленное эсерами восстание против Колчака под лозунгом: «Довольно гражданской войны. Хотим мира!»