Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович

– Вот и хорошо. Так вот, Юра. Меня, моё начальство, считает что я артиллерист между Хорошо и Отлично. То есть либо 4+ или 5 -. Считают, что я могу грамотно и точно оценить обстановку и также грамотно поразить противника. А как противотанкиста, по итогам чеченской войны, вообще Отличником. Тебя вот, как особиста, я оценит не могу. Но как офицер старше тебя почти на 15 лет, могу сказать. Ты, Юра, не просчитываешь ситуацию до конца. Так…, хода на 1-2, ну максимум на три. А в отношение меня, ты вообще считал на два хода. И сейчас точно также считаешь…

– Складно, складно, Борис Геннадьевич, поёшь. И интересно ещё… И куда тебя эти умозаключения приведут? Всё какие-то кружева словесные крутишь, а конкретики-то никакой, – Юра улыбался, вроде бы даже веселился, но в глазах стояла настороженность и работа мысли.

– А конкретика, Юра, впереди. Вот тебе первый минус: ты когда сливал подготовленную Дото Белкания и тобой компру на меня Командующему. Там же подсуетился Ошкерелия: тут я не знаю – то ли он по собственному почину сливал меня, то ли он сговорился с Дото, а может быть и с тобой.

– Борис Геннадьевич, ты меня задолбал уже этим Дото Белкания… Слышал я уже про это. Давай что-то новенькое.

– Так я к этому и клоню. Вот тут ты, думал – доложу Командующему, тот пыханёт, достанет саблю и рубанёт. И полетит Борис Геннадьевич прямиком в Адлер. А не просчитал другого, что новоиспечённого подполковника просто некем заменить. Честно говоря, я этого и сам не мог просчитать. Надеялся, что меня всё-таки в Сухуми оставят. Так вот это был первый твой прокол. Второй, ты наверное считал – Рубанёт саблей Командующий, отправит Цехановича отсюда и ВСЁ. Ан нет, Командующий остыл и приказал другому офицеру провести тихонечко расследование вот этой дезы. Что и было сделано и доложено, что подполковника Копытова пытались таким некрасивым образом выдавить отсюда. То есть, он здесь грузинам своей работой конкретно мешал. То есть работал достаточно эффективно. И Командующий тебя отсюда тоже не убрал, точно по той же причине что и меня. Тебя некем было быстро заменить. Ты как и я сидим внутри ситуации. Да…, ещё Командующий сказал – капитан ещё молодой, пацан. Будем надеяться, что он извлекёт урок. Но если он не поймёт….

– Браво.., браво, Борис Геннадьевич, ну так искрутиться, так на ходу всё придумать… Да…, недооценивал я тебя, – капитан манерна похлопал ладошками.

– Юра, в данном случаи ВАС… Юра…, ВАС недооценил… Я всё-таки подполковник, возрастом гораздо старше и сейчас ТЕБЯ, капитана, учу. Учу жизни…

– Ну.., ну… Учите, товарищ подполковник, только попрошу Вас обращаться ко мне тоже на ВЫ и по воинскому званию, можете по должности. Но тоже ПОПРОШУ…

– Юра, если ты не хочешь завтра ехать с вещами в Сухуми, тебе придётся потерпеть моё маленькое хамство. Потому что я мог тебя сожрать гораздо раньше. Да…, насчёт капитана-пацан, можешь смело позвонить полковнику Покусаеву, полковнику Кутепову… Можешь не звонить, а просто подойти к полковнику Дорофееву и его спросить – А было такое выражение? Так что? Будем меряться званиями и перейдём на уставные взаимоотношения?

Особист исподлобья изучающе посмотрел мне в глаза и непримиримо вздохнул: – Ладно, Борис Геннадьевич…., действительно надо нам поставить все точки над «I». Наши взаимоотношения зашли так далеко, что завтра ВАМ…, товарищ подполковник, придётся уехать. Тем более после такого наглого шантажа офицера военной контрразведки. И поверьте мне – мне есть, что рассказать Командующему. Но всё равно интересно, что вы можете на меня выложить и как будете выкручиваться. Давайте, я перебивать не буду и слушаю внимательно. И не надо тут ухмыляться….

– А что мне остаётся, как не ухмыляться? Мне осталось тут служить всего неделю. Тебе две недели. А самолюбивый капитан хочет сожрать подполковника, думая что тот сопливый старший лейтенант, не имеющий никакого жизненного опыта и боящийся любого скрипа.

Ладно, перейдём к конкретике. Как особист ты не смог просчитать Холингера. Ты только его эмоции считал и всё, думал что этого будет достаточно. А Холингер очень порядочный офицер, хоть и австрийский, и человек который может признавать свои ошибки и которого можно убедить не в принципиальных вопросах. А я знаю, как с ним можно разговаривать по-человечески. Поэтому когда Командующий позвонил после твоего доклада о краже Холингеру, тот ответил – «Ничего подобного не было, это какая-то путаница. А я наоборот хочу выразить признательность и благодарность за отличную службу русскими миротворцами по охране миссии ООН».

Вот мне интересно – Что тебе Командующий сказал потом? Если бы об этом доложил Ошкерелия – я знаю, чтобы ему ответил генерал Коробко. А вот что тебе? Ну…, судя по твоему хмурому взгляду – пару ласковых он тебе сказал и где-то там поставил тебе «минус», а мне наоборот – маленький, но всё равно «Плюсик». Вот, Юра….

Но это мелочь. Но когда мелочь к мелочи и её много и когда уже докладываешь более крупное, вот тогда уже нехорошо становиться. И давай теперь перейдём к крупному и неприятному. И тут ты если начнёшь говорить Командующему что это враньё начальника штаба, ты распишешься в своём непрофессионализме. А может быть и хуже и Командующий подумает, что это ты продался и завербован грузинами, а не подполковник Копытов, которого ты намеренно выталкиваешь на переднюю линию, прикрываясь. Юра…, тихо…, тихо…, тихо… Набить мне морду ты всегда успеешь… Тихо… Чего ты так? Меня значит топить можно с ухмылочкой, а как тебя это коснулось – ты задёргался.

Да, особист задёргался и я уже боялся, что он сейчас сорвётся – учинит похабную драку или попытается меня арестовать, или ещё что-то и всё пойдёт по херовому, непредсказуемому сценарию. Скандала с выяснением отношений не мне, не Дорофееву совершенно не нужно. Тем более публичного. Хер его знает, что ему может прийти в голову. Тем более что его уже понесло в разнос – он нагнул голову, вскинул руки на уровень груди и почти встал в бойцовскую стойку, отшатнувшись на пару шагов назад. Глаза его сверкали бешенством, но он медлил с атакой. Так как я наоборот, внешне стоял спокойно, хотя внутри был напряжён и был готов в любую секунду отреагировать на нападение или выпад, но всё-таки надеялся сбить накал.

– Юра…, Юра…, спокойно. На нас же смотрят. Вот смехота будет, когда бойцы и офицеры батальона будут обсуждать наши валянья друг друга в пыли плаца. Всё…, хорош. Остынь…. Я ещё