Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

суверенитете в августе 1990 года и особенно после провозглашения независимости в сентябре 1991 года оппозиция быстро радикализировалась. Ее цель – вооруженный захват власти. Именно тогда слова «ваххабизм» и «ваххабиты» вошли во внутриполитический лексикон. Однако оно использовалось в несколько измененной, утрированной форме – «вовчики». В то же время сторонников конституции России, коммунистов называли «юрчиками». Таким образом, одно из самых кровопролитных противостояний на постсоветском пространстве вошло в историю как война «юрчиков с вовчиками». В то же время в научной литературе существуют более адекватные дефиниции событий в Таджикистане как гражданской войны «красных против зеленых»[19].

Среди факторов, способствовавших возникновению военно-политического конфликта в Таджикистане, важное место также отводится этническому. Сам процесс формирования так называемой таджикской нации или народа сделал его довольно рыхлым, во многих отношениях эфемерным. Сначала, еще в период «большой игры» между Российской и Британской империями, субстрат, из которого в конечном итоге мог образоваться таджикский народ, был разделен. Одна его часть осталась частью России, другая стала частью пуштунского государства в Афганистане. С этого момента пути этих двух прототаджикских этнических общин разошлись. Но даже в пределах Российской империи развитие таджиков было неравномерным. Еще быстрее цивилизация распространилась на северных таджиков, живущих в долинах и тяготеющих к городам. В свою очередь, южные таджики, жившие в горах и предгорьях, сохранили в своем образе жизни многие пережитки дофеодальных эпох. В советское время ситуация изменилась недостаточно радикально, и к моменту распада СССР таджики как единая, сплоченная нация еще не сформировались. Реальные различия между жителями регионов республики стали основой для формирования клановой системы, сыгравшей важную роль во время гражданской войны. Люди часто поддерживали правительство и оппозицию не из-за своих убеждений, а из-за той или иной клановой принадлежности.

Пик вооруженного противостояния в Таджикистане пришелся на 1992–1993 годы.

Начало высшей фазы таджикской трагедии было положено событиями, которые казались совершенно обычными для реалий постсоветского пространства. Арест и осуждение видных деятелей оппозиции в марте 1992 года послужили толчком к обострению политической ситуации. Массовые митинги дополнялись публичными «разборками» в таджикском руководстве между представителями соперничающих кланов. Из столицы противостояние перекинулось на регионы. 10 апреля Региональный Совет Горно-Бадахшанской автономной области принял декларацию о создании Памиро-Бадахшанской Автономной Республики. До сих пор она все еще является частью Таджикистана. Но это был явный шаг к расколу страны.

Ни отставка главы парламента Кенжаева, ни введение чрезвычайного положения тогдашним президентом Таджикистана Рахмоном Набиевым с 5 мая не смогли изменить ситуацию. Напротив, можно встретиться с оценками, что начало гражданской войны приходится как раз на эту дату. В этот день в одном из сел на Яванской дороге, расположенном к югу от столицы, местные жители не разрешили проехать через их село жителям Куляба, спешащим в Душанбе для участия в провластных демонстрациях. Вооруженные столкновения произошли между вооруженными сторонниками правительства, пришедшими на помощь жителям Куляба, и жителями села, что привело к человеческим жертвам.

Через несколько часов вооруженные люди захватили столичный телецентр и передали его оппозиции. На следующий день вооруженные столкновения продолжились в наиболее важных точках Душанбе. Исламистам удалось перекрыть основные магистрали, захватить железнодорожный вокзал и аэропорт. Большую роль сыграл переход на сторону оппозиции местной полиции и ОМОНа. Советник президента по военным вопросам генерал-майор Бахром Рахмонов заявил о своей поддержке оппозиции. Однако в те дни дальнейшая эскалация была предотвращена переговорами и созданием так называемого «Правительства национального примирения». В нем у оппозиции было около трети портфелей, более того, она занимала несколько ключевых должностей.

С созданием ПНП относительно мирный этап гражданского противостояния подходит к концу. Хотя события в столице временно теряют свою актуальность, реального примирения не произошло. Очаги противостояния перемещаются в регионы и сельскую местность, приобретая сугубо военный характер.

С середины мая по сентябрь противоборствующие силы перегруппировываются. Каждая из сторон конфликта стремится, в том числе с помощью насилия, занять доминирующие позиции в столице и крупных городах, захватить оружие. Самые кровавые события в этот период произошли в Вахше, Курган-Тюбе, а также в столице. Межклановые разборки дополнялись антироссийскими настроениями. Еще более негативные настроения распространились на узбеков, проживавших в республике, причины которых уходят корнями в несоответствие этнических и государственных границ, возникшее в результате национально-государственной демаркации 1924–1925 годов. И хотя русскоязычное население было заверено по государственному телевидению, что кризис не имел националистической подоплеки, на практике все было сложнее. Националисты из оппозиционного лагеря обвинили русских и узбеков во всех тяготах таджикского народа.

Власти определили своих союзников и попытались заручиться их поддержкой. Именно в этот период, 15 мая 1992 года, Набиев подписал договор (так называемый «Ташкентский пакт»), который лег в основу Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В то время как Набиев и власти некоторых городов на юге Таджикистана сосредоточили свое внимание на России, исламская оппозиция рассматривала Иран, и особенно афганских религиозных экстремистов, которые фактически захватили власть в Афганистане, в качестве союзников. Исламские радикалы выступили против вмешательства стран СНГ и российских миротворцев в дела Таджикистана.

Исламская псевдодемократическая оппозиция постепенно стала властью в столице и ряде регионов. Видя, что у него больше нет реальной власти, и обоснованно опасаясь за свою жизнь, 7 сентября Набиев попытался бежать в свой родной Ходжент – так же, как и Курган-Тюбе, он остался за пределами зоны исламистского господства. Однако попытка не удалась. По дороге его перехватила толпа, состоящая в основном из исламистов и криминальных элементов. В аэропорту к нему приехала парламентская делегация, вынудившая Набиева отказаться от поста президента – это была цена за спасение его жизни. Только тогда ему разрешили покинуть мятежную столицу. После бегства Набиева гражданская война в Таджикистане станет еще более масштабной, приобретя, по мнению аналитиков, все черты мясорубки.

Еще до Набиева, в конце апреля 1992 года, столицу покинул председатель Верховного Совета республики Сафарали Кенджаев, который был отправлен в отставку под давлением исламистов. Он уехал на юг, в Куляб. Но Кенжаев, в отличие от Набиева, не собирался прекращать борьбу. На юге он надеялся собрать своих сторонников и попытаться отомстить. При его участии на базе союза Гиссарского и Кулябского кланов создается Народный фронт Таджикистана. Но Кенжаев не смог возглавить НФТ. Сангак Сафаров, более харизматичный и популярный в то время лидер, стал главой организации. В своем советском прошлом он отсидел 23 года и мог считаться жертвой режима. Но он четко понимал бесперспективность для Таджикистана развития по пути радикального ваххабизма и был готов бороться с угрозой его распространения. Сафаров искренне переживал по поводу распада СССР и не мог представить будущее своей страны без