Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

Наступал 1917 год… Рядовой 496-го пехотного Вилькомирского полка Федор Дмитриевич Богданов был дважды ранен за короткое время, во второй раз — 13 (26) января в бою у Немолоаса. Наградой для него за самопожертвование стал Георгиевский крест 4-й степени. 22 января (4 февраля) рядовой 14-й роты лейб-гвардии Измайловского полка Ян Даниилович Майзер на позиции у леса «Сапог» на Стоходе услышал стук топоров и молотков со стороны, недоступной для русского огня. Под прикрытием пурги Майзер подобрался к работающим немцам и метнул в них несколько гранат из предусмотрительно захваченного с собой мешка. Неприятельская рабочая команда разбежалась, бросив двоих раненых. А на исходе первого месяца, 31 января (13 февраля), ефрейтор 308-го пехотного Чебоксарского полка Семен Алексеевич Завьялов с рядовым Иваном Акимовичем Чировым при снятии вражеского полевого караула на северной окраине местечка Гулевичи умело расставили на ведущих к караулу тропинках силки с ручными гранатами. Дело в неприятельском тылу было рискованным, но расчет оказался верным: спешившее к караулу подкрепление подорвалось на ловушках и понесло немалые потери[1124].

В бою 12 (25) февраля 1917 года на Дзике-Ланских позициях рядовой 8-го Заамурского пограничного пехотного полка Григорий Александрович Горлушко увидел, что неприятельская крупнокалиберная бомба угодила в бомбометное гнездо. «Из обслуживающей прислуги он, сохраняя самообладание, схватил готовую каждую секунду разорваться бомбу и выбросил ее за бруствер, где она разорвалась, чем спас бомбомет и жизнь свою и трех товарищей», — говорилось в приказе о награждении Горлушко «Георгием» 4-й степени. Бомбардир 5-й батареи лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады Николай Иванович Клюквин же сохранил еще больше жизней 13 (26) марта 1917-го в бою у Корытницкого леса. Когда неприятельский шестидюймовый снаряд поджег блиндаж рядом со складом химических боеприпасов, Клюквин ринулся тушить пожар, причем под беспрестанным обстрелом. В итоге очаг возгорания был ликвидирован.

Ночью на 27 февраля (12 марта) необычный сувенир принес своим соратникам казак отряда Особого назначения 2-й армии Нестер Дмитриевич Лепихин. Он вызвался охотником отправиться в разведку южного берега Выгоновского озера, но был замечен неприятелем. Однако невзирая на стрельбу Лепихин дополз до проволочных заграждений и убедился, что вдоль траншей на берегу они натянуты в три ряда. В подтверждение ли успешности вылазки, ради бравады ли, но смелый казак вырезал часть проволоки и вернулся с этим отрезком в расположение русских войск. А с 25 февраля (10 марта) по 20 марта (2 апреля) 1917-го добраться до неприятельской проволоки — правда, не колючей, а в проводах, — стремился рядовой 2-й Сибирской отдельной телеграфной роты при 35-м пехотном Брянском полку Иринарх Иванович Аксарин. Вместе с полковой командой разведчиков, нередко под обстрелом он раз за разом искал идеальное место для включения в немецкую линию, заодно рассчитывая перехватить вражеские переговоры путем пускания воздушного змея. В конце концов, Аксарин «обнаружил присутствие электрического тока большого напряжения (провода оказались электроосветительными), чем блестяще выполнил возложенную на него заведующим связью 2-й армии задачу»[1125].

В ходе июньского наступления корреспондент французского издания L’Illustration Людвиг Германович Грондзис, предвосхищая строки Константина Симонова «с лейкой и с блокнотом, а то и с пулеметом…», не бежал от неприятельского огня, а помогал выносить раненых воинов с поля брани и даже возглавил одну из штурмовых колонн. «Участвовал в захвате пленных и тут же, в бою, по взятии первых линий окопов, под огнем делал фотографии», — гласил приказ о награждении орденом Св. Владимира с мечами и бантом Грондзиса, также удостоившегося Георгиевской медали. В 1961 году он скончался в мирном голландском Утрехте[1126].

… Подавляющее большинство представленных примеров геройства было описано в приказах о награждении русских офицеров и нижних чинов орденами Св. Георгия и Георгиевскими крестами соответственно. У обеих наград существовало несколько степеней, полный георгиевский бант украшал гимнастерки серийных героев. Например, подпрапорщик 4-й батареи 13-й артиллерийской бригады Яков Кушниренко в ходе Карпатских боев у местечка Балигрода[1127] в конце февраля 1915 года смастерил фальшивую батарею, дабы отвлечь неприятельский огонь: «Искусно организовал это дело, производя взблески одновременно со стрельбой настоящих орудий, подвозя быстро передки со снарядами и переставляя чучела, изображающие людей. Все время фальшивая батарея усиленно обстреливалась противником, потратившим на нее огромное количество снарядов». Затем, 14 (27) июня того же 1915-го, во время ожесточенных германских атак у артиллеристов стали иссякать снаряды. Плотность вражеского огня была очень высокой: «Дальнейший подход ящиков становился немыслимым: надо было идти на верную гибель. Тогда Кушниренко вызвался довести ящик до батареи; и в строгом порядке, заражая ездовых своим хладнокровием, с огромным искусством пользуясь складками местности, выполнил свою задачу, несмотря на потери в людях и лошадях. Батарея пополнила снаряды и вновь ожила для дальнейшей борьбы».

Герой Первой мировой войны подпрапорщик Я. Я. Кушниренко

«Георгия» 2-й степени он получил за разведку в районе 1-4-й рот 50-го пехотного Белостокского полка, непрерывно обстреливавшихся укрытой за горными хребтами тяжелой артиллерией. Кушниренко был на высоте во всех смыслах этого слова, 816 метров — это не пустяк: «Ему удалось высмотреть батарею и, проведя телефонную линию по крутым снежным склонам свыше 3 верст, столь умело корректировать огонь, что батарея противника была приведена к молчанию». И, наконец, 1-я степень: перед атакой деревни Рыдомель[1128] 31 августа (13 сентября) 1915-го Кушниренко был выслан на передовую позицию 49-го пехотного Брестского полка с телефонным аппаратом: «Благодаря его показаниям неприятельская артиллерия была подавлена нашим огнем и совершенно не была в состоянии помешать нашему наступлению. Результатом атаки явилось огромное число (несколько тысяч) пленных и одно тяжелое орудие, а бежавшие батареи побросали большинство своих снарядов»[1129].

Описание подвигов еще одного полного георгиевского кавалера, Ивана Акимовича Анохина, впечатляет ничуть не меньше. Он состоял на военной службе с 1912 года, к началу Великой войны будучи фельдфебелем. В бою 21 сентября (4 октября) 1914 года Анохин со взводом взял неприятельскую пушку и спас знамя 1-го лейб-гвардии стрелкового полка, — Георгиевский крест 4-й степени. Затем, 5 (18) ноября «личным мужеством и храбростью содействовал захвату пулеметов и общему успеху атаки»: 250 военнопленных, австрийский офицер был убит Анохиным лично, — «Георгий» 3-й степени. 6 (19) июня 1915 года под плотным обстрелом он зашел неприятелю во фланг и открыл ответный огонь. Войска противника растерялись,