Камикадзе: пилоты-смертники. Японское самопожертвование во время войны на Тихом океане - Юрий Иванов

Я убежден, что мои друзья приведут нашу божественную Японию к победе.

Словами невозможно выразить мою благодарность любящим родителям, которые направляли и заботились обо мне с детства. Я могу лишь немного отплатить за милость, которую его императорское величество даровал нам.

Пожалуйста, следите за результатами моего посильного дела. Если результаты его окажутся хорошими, вспомните меня по-доброму и считайте, что мне благоволила судьба совершить что-то, достойное похвалы. А самое главное — не плачьте обо мне. Несмотря на то, что мое тело исчезнет, я вернусь домой духовно и останусь с вами навсегда. Мои мысли и наилучшие пожелания остаются с вами, нашими друзьями и соседями. В заключение этого письма я молюсь за благополучие моей дорогой семьи…"

28 октября 1944 года, непосредственно перед вылетом, старшина Матсуо Исао из 701-й воздушной группы отправил с Филиппин письмо, в котором он сумел ярко выразить те чувства, которые его переполняли:

"Дорогие родители! Пожалуйста, поздравьте меня. Мне предоставлена прекрасная возможность умереть. Это мой последний день. Судьба нашего отечества зависит от решительной битвы в южных морях, где я опаду подобно цветкам сияющего белизной вишневого дерева.

буду шитом тенно хейка и умру без следа вместе с моим командиром эскадрильи и другими товарищами. Я желал бы родиться семь раз, чтобы каждый раз смеяться над врагом.

Сейчас я радуюсь шансу умереть, как мужчина! До глубины сердца я благодарен моим родителям, которые растили меня с постоянной молитвой и заботливой любовью. Я также благодарен моему командиру эскадрильи и вышестоящим офицерам, которые смотрели за мной, как если бы я был их собственным сыном, и хорошо подготовили меня.

Спасибо вам, мои родители, за 23 года, в течение которых вы заботились обо мне и наставляли. Я надеюсь, что этот мой поступок хоть в какой-то незначительной мере отплатит вам за все, что вы сделали для меня. Вспоминайте по-хорошему обо мне и знайте, что ваш Исао погиб за нашу страну. Это мое последнее желание, и больше нет ничего, что бы я хотел.

Я вернусь как дух и с нетерпением жду вашего визита в храм Ясукуни. Пожалуйста, лучше заботьтесь о себе.

Как славен корпус специальных атак и его подразделение «Гиретсу», чьи бомбардировщики атакуют врага. Наша цель — спикировать на вражеский авианосец. Здесь находится кинооператор. Он снимает. Возможно, что вы сможете увидеть нас в выпуске новостей в театре.

Нас 16 воинов, управляющих бомбардировщиками. Пусть наша смерть будет так внезапна и чиста, как разбитый вдребезги кристалл.

Написано в Маниле накануне нашего вылета.

Исао".

Энсин Ямагути Терио родился в 1923 году в префектуре Нагасаки. После окончания университета его зачислили в 12-ю воздушную флотилию, предназначенную для выполнения самоубийственных атак. В прощальном письме он пишет:

"…Меня выбрали (!) совершенно неожиданно в подразделение специальных атак. И сегодня я оправляюсь к Окинаве. Если бы мне был отдан приказ совершить самоубийственный полет, то мое искренне желание — достигнуть успеха, выполняя свой последний долг. И даже сейчас, в таких обстоятельствах, я не перестаю восхищаться прекрасной Японией. Что это, моя слабость?..

Моя жизнь на службе не была наполнена сладкими воспоминаниями. Это жизнь в покорности, смирении и самоотречении, естественно, не комфортная. Не способный к служебной жизни, я могу лишь использовать тот шанс, который она мне дает — умереть за свою страну…"

Энсин Окабе Хейити родился в 1923 года в провинции Фукуока. 22 февраля 1945 года он сделал запись в своем дневнике, которая оказалась одной из последних и во многом пророческой:

"…Вылет планируется в течение следующих десяти дней. Я — человек, и надеюсь, что не буду ни святым, ни подлецом и не дураком — просто человеком.

Как тот, кто провел жизнь в тоскливом стремлении к чему-то и в постоянных поисках, я умру с решительностью и надеждой, что моя жизнь послужит "человеческим документом". В мире, в котором я жил, было слишком много раздоров. Поэтому сообщество рационального человеческого сосуществования должно быть лучше обустроено…

Мы с радостью служим нации в этой жестокой борьбе. Мы будем таранить вражеские корабли, лелея надежду на то, что Япония станет местом, где живут только любящие семьи, храбрые женщины и прекрасная дружба.

В чем сегодня долг? Сражаться.

В чем завтра долг? Победить.

В чем ежедневный долг? Умереть.

Мы умираем в битве без жалоб…

Если по странному стечению обстоятельств Япония вдруг выиграет эту войну — это будет фатальным невезением для будущего нации. Было бы лучше пройти через настоящие тяжелые испытания, что только укрепит ее.

Подобно вишневому цвету

По весне

Пусть мы опадем,

Чистые и сверкающие".

Японцы — нация, тонко чувствующая поэзию, и многие камикадзе, уходя из жизни, оставляли небольшие стихотворения. Это не что иное, как традиция, берущая начало в старой Японии. Обычай слагать перед смертью стихотворение, называемое дзисэй, дошел до XX века и был ярко продемонстрирован во время войны на Тихом океане. Показательны предсмертные стихи Ониси и Угаки. Но это пожилые люди, у которых позади бурная жизнь. Гораздо ценнее высказывания юных пилотов — они бесхитростны и простосердечны. "Я погибну, смеясь и распевая песни. Пожалуйста, посетите храм Ясуку-ни этой весной. Я буду улыбаться там в виде вишневого цветка вместе с моими товарищами", — написал 20-летний "бог грома" старшина Симамура Атару. "Рано или поздно человек умрет. Ценность человека определяется во время его смерти", — считал 19-летний "бог грома" старшина Камеда Наокити.

"Мы делаем то, что лучше всего защитит отечество", — эта мысль прослеживается во многих письмах молодых камикадзе. Они искренни в своих чувствах и одновременно наивны, но догадываются об этом: "Невинная молодежь, мы мало знаем о делах в мире…"

Тем не менее им не откажешь в умении мыслить и делать правильные выводы: "Нет абсолютно никакой причины тратить мою жизнь", "Все мои друзья погибли напрасно…", "Мы все подобны заключенным, приговоренным к смерти". Но это именно так. Они идут на смерть и говорят так, как чувствуют и понимают.

У этих мальчишек — заложников собственной военщины — трезвый проницательный ум, и они способны, анализируя происходящее, заявить: "Кто может сказать, что атомная бомба более гуманна?"

Трагедия одного поколения

"И сказал Самсон: умри, душа моя, с филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей". — Так рассказывает Библия о подвиге ветхозаветного героя Самсона, вероятно, одного из первых, кто воспользовался самопожертвованием для уничтожения врага.