СССР и Второй фронт - Григорий Германович Попов

Тот факт, что в начале мая 1945 г. более половины личного состава Восточного фронта находилось в ГА «Центр», говорит в пользу того, что к весне 1945 г. ОКВ пересмотрело приоритеты в обороне в пользу Берлинского направления. На Юго-Восточном направлении вермахтом были развернуты незначительные силы, около 180 000 человек[843]. Не исключено, что германское командование ожидало удара западных союзников в районе Австрийских и Баварских Альп, считая этот регион безопасным, с точки зрения возможности его занятия Советской армией. Это опровергает распространенное в западной научной литературе мнение, что Гитлер в конце войны всерьез собирался произвести отход основных ударных сил и руководства нацистской Германии в Альпы (проект «Альпийский редут»).

Тем не менее мы считаем, что попытки создания «Альпийского редута» были не только пропагандистскими фантазиями. Когда в начале мая 1945 г. Гамбург и Киль были объявлены свободными городами, то есть фактически сданы, по приказу К. Деница, британским силам, в окрестностях Мюнхена и Инна шли ожесточенные бои с американскими частями[844]. 3 мая 1945 г. сводные немецкие соединения были оттеснены американцами к реке Инн[845]. 4 мая 1945 г. немецкие войска из Ломбардии и прилегающих к ней местностей стали спешно отходить под давлением западных союзников в Альпы, в то же время американские части рвались к Линцу, явно стремясь отрезать Альпийский регион от остального рейха[846]. Только 5 мая 1945 г. К. Дениц объеявил о прекращении сопротивления на Западном фронте[847], что, на наш взгляд, было во многом вызвано катастрофой германских войск в Баварии, однако К. Дениц приказал продолжать боевые действия на Восточном фронте[848].

Тем не менее не только стремлением прорваться на Запад с целью сдачи в плен англо-американским силам вызвало рост численности немецких войск на Западном фронте весной 1945 г. Для остановки наступления западных союзников ОКВ задумало еще в конце зимы 1945 г. контрнаступательную операцию под названием «Lauthen»[849]. Основой германских войск в ходе этой операции должны были стать, как традиционно в вермахте, бронетанковые соединения, главную ударную силу которых тогда составляли, по замыслу Г. Гудериана, батальоны «тигров». Для решения этой задачи для Западного фронта были выделены 589 танков и САУ, из них к концу марта 1945 г. в действующие части поступили 312 машин. В феврале 1945 г. для Западного фронта немецкие заводы выпустили 87 единиц тяжелой бронетехники, которая должна была пойти для готовивших контрудар немецких соединений на Западе[850]. Однако, к возмущению Г. Гудериана, большая часть машин была оснащена некачественным вооружением, что резко снизило боевую ценность поступивших на фронт машин[851]. В связи с этим Г. Гудериан настаивал на доводке танков и САУ. У Г. Гудериана в его мартовском докладе нет упоминаний о физическом дефиците танков и САУ, речь идет только о недостатках качества. Он указывает, что в марте 1945 г. (доклад был сделан в самом конце марта) германской промышленностью было произведено 1206 танков и САУ, основную долю, правда, составляли САУ[852].

Положение вермахта с обеспечением тяжелыми вооружениями осложнилось к февралю 1945 г. на Западном фронте, правда, нельзя сказать, что это было радикальное осложнение. Германские войска могли противопоставить здесь в начале февраля 1945 г. 178 танков Т-III, 315 «пантер», 87 «тигров», 1461 средних САУ, 47 САУ типа «Пантера», 109 противотанковых САУ типа «Пантера», 49 противотанковых САУ типа «Тигр», 2 °CАУ «Nashorn», почти 1900 стационарных ПТО 75 мм, 292 стационарных ПТО 88 мм[853]. Судя по статистике подачи техники на Западный фронт, военная промышленность рейха продолжала работать зимой 1945 г., правда, поставки на фронт могли осуществляться еще за счет сделанных до января 1945 г. запасов. Тем не менее материальная часть германских войск на Западном фронте не претерпела каких-то кардинальных изменений к февралю 1945 г., по сравнению с последним кварталом 1944 г.

Оптимизм ОКХ и ОКВ вызвал к жизни планы наступательных операций зимы 1945 г. в юго-восточном направлении. Это объяснялось потребностью Германии в нефти, которая оставалась после потери Румынии в Венгрии. Наступление в Венгрии противоречило главным стратегическим принципам германского высшего военного командования, выработанным для кампаний 1945 г., – отход войск на линии крупных немецких рек – Рейна и Одера – после чего планировалось провести перегруппировку войск и переход в контрнаступление с целью отбить промышленные районы Рура и Силезии. В этой связи территория протектората Богемии и Моравии, а также германский сателлит Словакия превращались в важные стратегические зоны, врезавшиеся клином в советскую полосу общего наступления на всем Восточном фронте. Венгрия также оказывалась из Дуная и Будапешта (крупного укрепленного города) щитом Германии с юго-востока.

Остается не совсем ясным вопрос, почему Берлин в апреле 1945 г. оказался недостаточно прикрыт полевыми армиями. Из приказа ОКВ ГА «Висла» от 25 апреля 1945 г. известно, что наиболее боеспособная IX армия вермахта занимала позиции в районе Любенау. Армии было приказано двигаться вдоль автобана на Берлин с целью удара с востока по советским войскам, которые, как уже тогда считалось германским руководством, заняли Берлин, с запада навстречу IX армии должна была ударить XII армия, с которой IX армии предстояло соединиться, но в то же время этой армии предписывалось удержать позиции в районе Любенау для того, чтобы обеспечить подход с юга к столице Германии ГА «Центр»[854]. Отсюда становится понятно, что удар Советской армии на Берлин в апреле 1945 г. стал неожиданностью для ОКВ.

Однако к 28 апреля 1945 г. IX армия не предприняла решительного прорыва на запад, поскольку фельдмаршал Йодль в своей телеграмме к командованию ГА «Висла» настоятельно требует как можно быстрее нанести удар; упоминается, что XII армия добилась некоторых тактических успехов, выйдя к окраинам ж.д. станции Белиц. Правда, Йодль говорит о необходимости прорыва к Берлину с востока хотя бы отдельными боеспособными группами[855], что указывает на то, что IX армия была уже значительно ослаблена. 21-й армии и полковой группе дивизии «Великая Германия» было приказано двигаться к Свенемюнде на помощь 3-й ТА, потому что под Пренцлау советские войска нанесли сильный удар по ней. С отражением этого удара ОКВ связывало успех в обороне Берлина[856].

Битва за Берлин могла стать иной, ее могло вообще не произойти, если бы не замедление наступления западных союзников весной 1945 г. и не отказ Д. Эйзенхауэра перейти Эльбу. Сразу после войны появилась версия, что вермахт до последнего оборонял Берлин и обширные территории в Восточной Германии, ожидая подхода американцев, чтобы им сдаться. Впоследствии Д. Эйзенхауэра обвиняли в нерешительности, которая привела к потере Западом Берлина и престижа, а заодно к переходу Чехословакии под власть коммунистов[857]. Консерваторы смотрели