Рогачевский узел. От обороны к наступлению - Василий Карасев

Из донесения штаба 24-й кавалерийской дивизии следует, что Петровка была захвачена нашими кавалеристами: «18 КП. совершив ночной налет на ПЕТРОВКА, в 6.00 25.11.41 овладел ею, уничтожив до роты пр-ка. В 9.00, атакованный с фронта и фланга превосходными силами пехоты немцев, с боями отошел и в 12.00 занял оборону участка (иск.) НЕЧАЕВО, БОГДАНОВО, СОФРЫГИНО»[50].

Однако из приведенного ранее дневника боевых действий 14-й моторизованной дивизии можно заключить, что Петровка осталась в руках у немцев. Но и немецкие источники не столь однозначны. В истории их 11-го пехотного полка начало этого дня описывается так: «26.11 батальоны продолжили наступление. 11-й пехотный полк (моторизованный) выходил на позиции для атаки на Петровку»[51]. Следовательно, деревню пришлось утром брать снова.

Видимо, точно установить истину не удастся. Здесь мы наблюдаем случай, когда обе стороны имеют широкое поле деятельности в составлении победных реляций.

Произошедшее можно расценивать как один из тех фланговых ударов кавалерии, о которых пишет командир группы Г. И. Хетагуров[52]. Вряд ли он, несмотря на поставленную в плане обороны задачу закрепиться, рассчитывал, что кавалеристы удержат захваченную Петровку. Реальные возможности позволяли лишь нанести удар и отойти на исходные позиции вне зависимости от того, удалось ли перед этим захватить всю деревню, ее часть или какой-нибудь сарай на окраине. Во всех случаях задача считалась выполненной. В свою очередь, немцы тоже возвращались на свои прежние позиции (или никуда с них не отступали), и в этом случае доклад о том, что противник отражен, был правдой.

Но вернемся к полю боя. Из журнала боевых действий 24-й кавалерийской дивизии мы узнаем, что 4 танка 58-танковой дивизии, «приданные 18 кп, при овладении Петровка также действовали бесславно. Один из них, зайдя на минное поле, усеянное противопехотными минами, взорвал себе гусеницу и ведущее колесо (о существовании поля был предупрежден). Второй был подбит артиллерией противника, оставшиеся два, на одном из которых командовал начальник штаба 58 тд, бросили 18 кп под Петровка и самостоятельно ушли с поля боя в неизвестном направлении»[53].

П. А. Ротмистров, командир 8-й танковой бригады в период боев за Рогачево в ноябре 1941 г.

Сам командир этой группы, начальник штаба 58-й танковой дивизии излагает этот эпизод так: «…с 4 танками дошел до Петровка, атаковал его, но один танк был подорван на минах, второй сгорел, а последние два танка были заклинены и вести огонь после атаки на Петровка не могли»[54].

Поскольку немцы отчитались об одном уничтоженном ими танке, можно предположить, что подорвавшийся на минах был нашими танкистами эвакуирован.

Этот эпизод создает негативное представление о действиях 58-й танковой дивизии. Поэтому надо отметить, что командование Западного фронта оценивало ее вклад в оборону достаточно высоко.

«… отдельные части вели борьбу… до полного самопожертвования.

В качестве примера можно указать на действия Н-ской танковой дивизии. Она на Клинском направлении имела к началу боев полное количество танков. Действуя против войск 3-й танковой группы немцев, эта дивизия не только задержала продвижение противника, но и нанесла ему большое поражение, вследствие чего количество действующих танков на этом направлении у немцев значительно сократилось. Правда, и дивизия понесла большие потери, однако они были не напрасны – противник в процессе наступления получил ощутительный контрудар и выдохся»[55].

Не все части и не всегда действовали одинаково эффективно. Примером может служить 24-я кавалерийская дивизия. В одном из приказов по левофланговой группе есть и такой абзац.

«Отмечаю лучшую сторону организации боя в течение дня и переход на новый рубеж 58 танковой дивизии; в худшую сторону выделялась 24 кав. дивизия»[56].

И в дни боев под Рогачево в 24-й кавалерийской дивизии были эпизоды, которые можно охарактеризовать, как «дезертирство» и «самострел». Вот строки из другого приказа.

«а) красноармеец 2 эскадрона 18 КП Ч., будучи в обороне, 25.11.41 года в районе НЕЧАЕВО, при отходе с рубежа обороны бросил ручной пулемет и бежал с поля боя.

б) 25.11.41 г. во время обороны деревни ПОЧИНОК младший политрук 1-го эскадрона 56 КП А. бросил поле боя и бежал в лес. Впоследствии оказалось у младшего политрука А. ранена ладонь левой руки.

А. убыл неизвестно в какой госпиталь без осмотра и направления полкового врача»[57].

Теперь обратимся к вопросу о потерях нашего противника, которые, по данным наградного листа на В. Г. Гагуа, составили 150 человек только убитыми. А в целом, учитывая раненых, получается, что кавалеристы одним ударом вывели из строя половину немецкого батальона. Это очень значительный урон, поэтому приведенные в наградном листе цифры вызывают большое сомнение и, скорее всего, вымышлены.

Вряд ли эта цифра достоверна. Кто считал убитых врагов, да еще и ночью? Еще более непонятно, как удалось сосчитать раненых. Тех, кого немцы сумели вынести с поля боя, сосчитать было невозможно. Оставшиеся должны были перейти в разряд «пленные». В сорок первом году такое большое количество пленных было редкостью, и об этом непременно бы сообщалось отдельной строкой, а известие о подобном успехе могло докатиться до Верховного Главнокомандующего.

В мае 2010 г. поисковыми группами обнаружены останки 36-ти кавалеристов, погибших при этой атаке. Кроме того, в упомянутом подбитом танке остался убитый танкист, который был захоронен ранее, в 60-е годы. То есть речь идет, как минимум, о 37 убитых с нашей стороны. Атакующие войска теряют бойцов в три раза больше, чем обороняющиеся, и потери немцев можно оценить примерно в 12 человек убитыми. Число раненых обычно в 2–3 раза больше (как нетрудно заметить, в наградном листе число раненых – просто умноженное на два число убитых), то есть могло быть ранено еще 25–40 немцев.

Обход с севера

Согласно немецким данным, бой за Петровку завершился в 8.00. После этого инициатива полностью перешла к нашему противнику.

Сначала последовала реакция немецкого командования на события под Петровкой: «В 8.55 14-й рб (мот.) информируется о положении 1-го батальона 11-го пп. Батальону, который выступил в 8.50 ч. от Нов. Деревни, вновь приказано срочно нанести удар на Чернеево для разгрузки 1-го батальона 11-го пп»[58].

Этот удар выводил противника в тыл наступавших на Петровку кавалеристов. Видимо, это и был тот самый выход противника в тыл 18-го кавалерийского полка, о котором говорится в наградном листе на В. Г. Гагуа.

«До 10.15 батальону удается проникнуть в занятое противником Чернеево, после короткой борьбы взять населенный пункт и перевести батальон подручными средствами через ранее поврежденный противником мост.

Авангард батальона